«Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
групп, в которых император именовался «еретиком», а то и «антихристом». Так, принадлежащий к секте лучинковцев чернорабочий В.Я. Рябинин, крестьянин Пермской губернии, в январе 1915 года во время спора с другими рабочими назвал «всех православных, а также государя императора еретиками». Он утверждал, что его единоверцы не признают императора и ему не служат, и убеждал своих сослуживцев: «Переходите в нашу веру, тогда не будете служить своему государю». На дознании Рябинин заявил, что считает еретиками всех, кто исповедует православную религию не так, как она исповедовалась при патриархе Никоне, в том числе и государя124.
Порой крестьяне, осуждавшие царя и его семью, выражали так отношение к тем мероприятиям власти, которые их непосредственно затрагивали (налоги, реквизиции, мобилизации, смерть близких на войне, нежелание предоставить пособие, отказ принимать марки, использовавшиеся вместо мелкой разменной монеты). Часто царя оскорбляли, жалуясь на невыполнение государством своих обязательств; на императора, олицетворявшего страну, возлагалась личная ответственность за это. Так, в конце 1915 года беженцы из Виленской губернии, оказавшиеся на Волге, были лишены пайка за отказ от обязательных работ. Один беженец заявил: «Когда нас гнали оттуда, то царь обещал нас покоить и кормить, а он нас обманул: нам ничего не дают, хоть с голоду помирай»125. Это послужило основанием для привлечения оскорбителя к уголовной ответственности. Ряд оскорблений был связан с денежными пособиями, получавшимися членами семей мобилизованных. Одних не устраивал размер пособия, других – его отсутствие, третьи же завидовали тем счастливцам, кто это пособие получал.
Показательны те места, в которых оскорбляли императора. Как уже отмечалось, часто это – волостное или сельское правление. Именно там крестьяне узнавали все неприятные новости: сообщения о смерти и ранениях близких, находившихся на войне, известия о новых податях и повинностях. Портрет императора, висевший на стене, позволял незамедлительно определить возможного главного виновника этих бед. В то же время в правлении находились и потенциальные доносители – представители местной власти (волостной старшина, сельский староста, писарь, стражник), которые обязаны были информировать вышестоящие власти о преступлении «по должности». Но доносили и об опасных крестьянских разговорах, происходивших и в сравнительно безопасных для совершения преступления местах, – в избе, на деревенской улице, в поле и даже в лесу.
Наконец, существовали ситуации, когда осуждались те меры общей государственной политики, которые не затрагивали непосредственно обвиняемых. Часто оскорбления были прямым следствием оживленного и заинтересованного крестьянского «разговора о войне». Так, как мы увидим, нередко царь и другие члены императорской семьи осуждались за начало войны, за неподготовленность русской армии к войне, за плохое ведение военных действий и т.п. Нередко повод для этого давало совместное чтение вслух газет, брошюр, правительственных