молча провожали ее глазами, и когда она скрылась за поворотом, Михаил, улыбаясь, повернулся к Гарику со словами:
– Извини старик, у меня нет больше желания ехать к «Мамонту», а есть только…, – он ударил левой. Резко, без замаха. Точно в челюсть.
Гарик схватился за ушибленное место и обезумевшими глазами смотрел на друга:
– «Бек», ты – псих! – закричал он, – ты сначала в себе разберись. Ты что думал, будешь шаркаться по кабакам с телками, а Аньку оставишь про запас, и она будет ждать тебя целочкой-невредимкой?
Глаза Михаила налились кровью, он бросился на обидчика забыв обо всём. Парни сцепились. Рухнули на землю, взметая тучу пыли. Покатились, дубася друг друга куда придётся.
6 лет назад
Большой шумный город и она шла по широким освещенным улицам с высоко поднятой головой. Мимо проносились машины, вокруг было множество людей, они все разные, у каждого свои интересы, свои проблемы, свои радости. Она – одна миллионная частичка этого города, но она уверен в себе, она не потеряна среди этого миллиона. Она знает свое место, знает, что хочет и улыбаясь, встречает каждый день. Она продолжает своей путь и не замечает, как, постепенно, огней становится все меньше, а дорога – уже. В конце концов, шоссе превращается в тропинку в непроходимом лесу. Вокруг полутьма, проблемы, страхи, постоянный стресс. Улыбка исчезла с ее губ. Ее окружение – это завистники, хапуги, рвачи, подхалимы и даже родители смотрят на нее, как на жертву.
И вот она стоит перед зеркалом, а на нее смотрит уставшая, без возрастная, бесформенная тёха… А где же та беззаботно-живущая девушка, которые свои проблемы решала так просто, словно щелкала орешки? Где же тот Шерлок с аналитическим умом? Где-то стремление бороться до конца, где тот «спанч боб», который впитывал в себя новые знания и новые веяния? И она увидела себя уже не на темной лесной просеке, она оказалась на перекрестке, с приходящим пониманием, что так жить нельзя, да и не хочется, по большому счету…
Странный сон, но такой правдивый. Утром, проснувшись, Анна объявила мужу о своем желании развестись с ним. Он, пожав плечами, ничего не ответил.
… На кафедре, как всегда, по утрам пахло кофе. Возле кофейного аппарата Анна увидела домашнюю выпечку.
– По какому случаю? – задала она вопрос обращаясь ко всем
– Я решил жениться, – выпалил массивный, толстый человек лет пятидесяти, поправляя пальцем очки.
– Боря, она на 25 лет моложе тебя! Она ровесница твоей дочери, – удивлению Анны не было придела, – и не говори, что ты безумно влюблен, в нашем возрасте это уже невозможно.
– Это кризис средних лет, – пропела белокурая лаборант Жанна на мотив «Люди гибнут за метал», не отрываясь от подпиливания ухоженных, длинных ногтей.
Обычно серьезное и даже несколько угрюмое лицо профессора Бориса Лишевского сегодня выглядело другим – детским, добрым, даже где-то простоватым, как бы оправдывающимся:
– Ну почему невозможно? Как сказал Пушкин: «Любви