Авроре не особо хотелось надевать на себя вещь, которую когда-то носил Азриэль Франсон, но особого выбора не было. Свою собственную куртку в саду она могла испачкать или порвать. А эту хоть не жалко!
– Такое рвение к труду достойно похвалы, – услышала Рори вдруг и от неожиданности зачерпнула лопатой неприподъемную кучу снега. – Не боишься застудить связки?
Около калитки стоял новоявленный дядюшка собственной персоной. Держа руки в карманах расстегнутого черного пальто, Гэбриел Франсон улыбался так, будто не было для него счастья в этой жизни большего, чем лицезреть запыхавшуюся Аврору в старом потертом бушлате и с лопатой наперевес.
Странно, вроде приемная мать не говорила, что сегодня у них будут гости. Иначе бы она уже давно весь дом с ног на голову перевернула – Бригита отчаянно хотела не ударить в грязь лицом перед богатеньким родственником и оказать ему по-настоящему душевный прием.
– Вряд ли они в опасности – не так уж сегодня и холодно, – ответила Рори, выпрямившись и отводя со лба прилипшие к нему волосы.
– И все же я на твоем месте был более осторожен, – отозвался дядя, и Рори почудилось, что он вкладывает в эти слова какой-то свой, только ему понятный смысл. – Твои приемные родители дома?
Он так и сказал: «приемные» и Рори обратила на это внимание. Слово было бесцеремонным, никому из окружения девушки в голову бы не пришло сделать это уточнение, но именно так Рори всегда называла Франсонов про себя.
– По-моему, к вашему визиту они не готовы, – проговорила Аврора.
– Я имею одну отвратительную черту – появляться нежданно-негаданно, – доверительно сказал дядя Гэбриел, подходя к ней ближе. – Но, по-моему, в этом случае радость от встречи более живая и неподдельная…
– Или вам просто нравится заставать людей врасплох… – Рори пожала плечами и почему-то отвела взгляд.
Розали, разумеется, сморозила ерунду, когда сказала кое– что совершенно неприличное про глаза ее новоиспеченного дядюшки, но в одном она была права – что-то в них было. Что-то такое… Слишком чистые, яркие и пронзительные. Ему хотелось верить. Хотелось довериться и выложить всю свою подноготную. И это внушало неприятное чувство уязвимости.
– Почему бы и нет? – Гэбриел усмехнулся уголком рта. – Как ты там пела в своей балладе? Чьи помыслы чисты, а сердце светло, навадник с пути не собьёт, а остальным туда и дорога, не так ли? Забавное, кстати, слово «навадник», старинное. Знаешь, что оно означает?
– Подстрекатель, искуситель… Конкретно в этой балладе это синоним дьявола, – проговорила Аврора, не в силах оторвать от него взгляда. – Не думала, что вы знаете эту балладу…
– Мне нравится ее гармония, – заметил дядя. – Для баллады она довольно сложна, но в этом вся прелесть. Люблю все необычное, есть за мной такой грешок. Жаль, что исполнила ты ее не так хорошо, как могла бы со своими данными.
– Даже не знаю, принять это как комплимент, или наоборот, нарекание? – Рори замечание разозлило, но она