Решетки, голые стены, бетонный пол, нары, параша. – Это ж тюрьма. Ты мне скажи, в части лучше кормят?
– Лучше, – согласился мамин сын, лопая овсянку на воде с куском черного хлеба.
– Постель там дают?
– Дают.
– И стрелять?
– Иногда.
– И чего ж там тогда, по-твоему, плохого?
– Деды.
Фрола передернуло. Дедовщина для него, маленького и хиленького, представлялась огромной проблемой.
К камере подошел сержант.
– Валетов, на выход.
Глядя через решетку на сытую рожу, Фрол вспомнил гоблинов Гоги, которые держали его, пока бывший компаньон обрабатывал. Да, была в жизни ночка.
Мордатый повел Фрола через территорию части. Новобранец вертел головой.
Солдаты ходят только строем. Офицеры иногда отдают друг другу честь. Асфальтовые дорожки военного городка не остаются без внимания и постоянно подметаются. Тут и там видны зеленые шуршащие зады – словно кочки на болоте.
Праздношатающихся Фрол не заметил. Все куда-то идут, бегут или собираются идти или бежать, выстраиваясь в колонны.
На фоне серых зданий в глаза бросались две вещи: российский флаг на небольшом двухэтажном здании и надпись, сделанная огромными буквами вдоль всего плаца: «Дедовщина не пройдет. Порядок будет за нами!»
Судя по словам Федорова, данный лозунг – только лозунг.
Сержант проводил его в какой-то барак, неподалеку от ровного ряда гаражей, в некоторых из них Фрол видел мужиков, возившихся со своими машинами. Были и иномарки, и наши.
Барак оказался овощехранилищем. Спустились в добротный подвал. Несмотря на огромный вентилятор, продувающий помещение, чувствовался стойкий запах гнили.
Проходя между контейнерами со свеклой, картошкой, морковкой, Фрол дивился количеству хранящейся здесь жратвы. Не зря на входе охрана.
Лавировать между контейнерами долго не пришлось. Зайдя за очередной, сержант остановился. На ведре перед кучей гнилой моркови сидел солдатик и курил.
Повернувшись на шум, он заулыбался. Тонкие губы натянулись, демонстрируя отсутствие третьего верхнего зуба слева.
– Витек, ты чего так долго, в натуре. Оборзел вконец.
Сержант промолчал. По ситуации выходило, что солдат на ведре главнее.
– Эй ты, чмо, давай дерьмо в сторону, нормальное в контейнер.
Фрол как-то не сразу понял, что это к нему обращаются.
– Чего ты замер, мелкий? Бери ведро, начинай. Витек, сигарета есть?
– Есть.
– Пошли покурим. А ты давай, не разгибаясь. Служба началась, понял?! – Солдат поднялся, он оказался высоким, выше, чем хотелось бы Фролу, и склонился над ним с наглой ухмылочкой на конопатом рыльце.
– Понял, – промямлил Фрол.
Куча с непонятно по каким причинам прогнившей морковью, ведь подвал вроде сухой, не давила на мораль размерами.
«Можно и потянуть, а то найдут еще занятие», – Фрол еще не знал, что сейчас ему на ум пришла первая истинно солдатская мысль.
Авторитет вернулся довольный, во всяком