романам священника Свифта, и можно попробовать копировать сюжетную линию, ведя себя соответственно.
Как вы помните, казак Кочуев был очень начитанный юноша, с хорошим филологическим образованием, а знания редко бывают бесполезными. Ну, исключая тригонометрию и синтез белка в клетках инфузории-туфельки…
Однако ожидаемой тарелочки с голубой каёмочкой впереди не нарисовалось. Один миг, и нашу блистательную парочку просто стряхнули вниз. В самый банальный мусорный бак! Это было горько и унизительно…
– И шо они этим хотели нам доказать? Шо мы таки хуже грешников?! Тех оставили блаженствовать на сковороде, а нас загребли и выбросили, как невкусную муху из полезной манной каши… Вам что как, а мне обидно!
– Да уж, просто выкинули, без объяснений и извинений. – Первым привстал недожаренный подъесаул, протягивая руку любимой. – Но нет худа без добра, мы живы, мы вместе, и я тебя сейчас…
– Так, нет! – твёрдо остановила его Рахиль. – Никаких поцелуев, покуда вы меня не убедите, шо за нами не следят, шо нас здесь тока двое и шо потом нам за это ничего не будет… А чем это пахнет?
– В мусорнике? – не понял молодой человек, тихо обнимая девушку за плечи и сводя голос к интимному полушёпоту: – Тебе в целом или хочешь, чтоб я идентифицировал все составляющие тухлых ароматов?
– Ша, Ваня, он рядом!
– Она права, я рядом, дети мои, – раздалось из соседнего бака. После чего вверх плавно воспарил желтоватый дымок с непередаваемой гаммой запахов. Видимо, на этот раз в самокрутку пошло то, чем был набит мусорник – от рыбьей чешуи до предметов интимной гигиены.
– Убил бы за «всегда не вовремя», – обречённо пробормотал астраханский казак, одним элегантным прыжком покидая мусорный контейнер.
Рахиль столь же грациозно выпрыгнула следом, а вот для того, чтобы извлечь курящего эльфа, бак пришлось попросту перевернуть.
Вставать на ноги седой толкиенист отказался категорически, на прямо поставленные вопросы не отвечал, на пинки и оскорбления не реагировал, а стереть блаженствующее выражение полной нирваны с его тощей морды нельзя было даже крупной наждачной шкуркой. И, самое обидное, что у молодых людей складывалось чётко обоснованное предположение, что этот остроухий тип здесь уже был!
Где здесь? Да вот прямо тут, у ржавого забора из прорванной сетки-рабицы, двух мусорных баков и… небольшого бара, сияющего остатками неоновой рекламы. Всё прочее пространство занимала уже привычная тьма, плотная и густая, как гуталин дяди кота Матроскина. То есть эту тьму можно было резать ножом, но почему-то не хотелось. Она казалась слишком живой и наверняка состояла из чьих-то стонов и боли. Ад есть Ад, что вы хотите…
Существует ряд весьма противоречивых теорий по поводу того, что же это за место. Не будем перечислять все, нашей парочке довелось на собственной шкуре испытать прелести почти всех версий. Я веду речь исключительно в том смысле, что если