брать продукты в магазине, где они хранились в холодильных шкафах или в прилавках с холодильными машинами. В домашних условиях можно было сохранить только консервы и свои заготовки, соленья-варенья, а вот что-то из мясного или молочного сохранять удавалось разве что зимой, на морозе, сложив продукты в ящичек за окном или на балконе. Летом же старались готовить так, чтобы все было съедено за один раз, без остатка, который мог бы испортиться за день.
Неонилла правда умудрялась подольше сохранять сливочное масло, щи или суп в кастрюле, которую она ставила в ведро с холодной водой из-под крана. Но воду в ведре приходилось все время менять, так как в жаркие дни она быстро нагревалась, а супы после такого хранения, прежде чем подавать на стол, нужно было кипятить.
Ее муж, Василий Васильевич, любил, чтобы она готовила свежую еду к каждому приему пищи, хотя вовсе не был привередой.
Ей вспомнилось, как на заре их супружеской жизни, еще в Николаеве, откуда она было родом, придя как-то раз со службы, Васенька безропотно съел недоваренный фасолевый суп, который подала ему ее мама, пока Неонилла укладывала грудную дочку.
Не показывая вида, что суп ему не нравится, муж молча ел и только отодвигал ложкой на ободок тарелки сырые жесткие фасолины, которые невозможно было прожевать.
Когда ее мама увидела фасолины, выложенные полукругом по краю его тарелки, она с ехидцей спросила:
– Ну и что вы тут, голубчик, за композицию соорудили?
– Простите, Татьяна Яковлевна, но я не очень люблю фасоль, – мягко попытался объяснить Васенька, не желая обижать тещу упреком, что фасоль не доварена.
– Так это же ваша жена варила… Что ж вы не сказали ей, что не любите фасоль?
– Ах, так это Нилочка готовила! – воскликнул тот и тут же сгреб выложенную фасоль обратно в суп, продолжив есть уже с бóльшим аппетитом, чем раньше…
Неонилла тогда, заслышав шум, прибежала на кухню, где мама гневно металась вокруг стола и выкрикивала: «Ах значит так! Значит, мою фасоль вы есть бы не стали, а если ее недоварила ваша жена, так вы со всем удовольствием! В таком случае извольте питаться отдельно! Я вас отселяю!»
Так и пришлось им переехать в небольшую квартирку в том же пятиквартирном доме, который принадлежал ее отцу. Бедный папа потом долгое время не мог примирить с зятем свою супругу, обладавшую страстным и непреклонным характером. Сказывались ее горячие греко-грузинские корни. Кроме того, будучи урожденной из адмиральской семьи Гридневых и женой известного в городе скульптора, она не могла свыкнуться с мезальянсом, когда ей пришлось отдать свою дочь за подпоручика из крестьян. То, что Василий при этом имел образование, служил судовым механиком на одном из кораблей и был настоящим красавцем – ее не утешало. Впрочем, о крестьянском происхождении своего мужа, Марко Павловича, выбившегося в люди благодаря незаурядному таланту и коммуникативному