алиби. Я обратил свой взор на Мэйнарда. Был он, несомненно, самым молодым из всего честного общества садовников астероида – едва за двадцать. Впрочем, что касается внешности, молодость, пожалуй, была единственным его достоинством. Вялый подбородок, робкий взгляд, покатые плечи, волосы не то, чтобы грязные, но какие-то тусклые, неопрятные. Из подобных типов неплохие маньяки получаются.
В дверь моего сознания деликатно постучалась критичность мышления и с легкой укоризной предположила, что, возможно, я не вполне объективен к окружающим по причине плохого настроения и самочувствия.
– Вы, Мэйнард?.. – резко бросил я, не собираясь распахивать свое сознание перед чем бы то ни было. Критичность мышления пожала плечами и тихо удалилась.
– К ланчу я пришел позже всех – отсыпался после дежурства, – начал он. – К слову, Генриха уже не было. И уходил я позже всех, ближе к половине первого. Может быть, Шимон прав, минут двадцать первого, не смотрел на время. Я заглянул к нему в оранжерею, а потом пошел к себе и снова прилег отдохнуть. Заснул, судя по всему, почти сразу же… Вызов Пламена меня разбудил.
– Спали вы, разумеется, в одиночестве?
– Разумеется, – дряблую не по годам кожу залил неровный румянец.
Я вздохнул.
– Хоть вы меня порадуете алиби, госпожа Ласкариду?
– Тоже неполным, господин лейтенант, – Димитра кривовато усмехнулась. – Начиная с часа дня мы с Люком играли в настольный теннис.
– Что?! – я вытаращил глаза.
Тодоров вмешался в разговор, раскатисто рассмеявшись. Голова при этом довольно картинно откинулась назад. По-моему, он сильно страдает от отсутствия зеркал во всех помещениях, где ему доводится находиться.
– Да, лейтенант, у нас есть стол в спортзале. Вообще, занятия спортом для нас не досуг, а необходимость. При такой силе тяжести мышцы быстро атрофируются, если их регулярно не нагружать, – набрав полную грудь воздуха, он небрежно продемонстрировал, что уж его-то мышцы не атрофировались. – Тренажеры – само собой, но это не так весело. Настольный теннис… О, если вы никогда не играли в настольный теннис на астероиде, вы очень много потеряли. Конечно, некоторые привнесенные правила могут показаться вам вычурными, но…
– Пламен, друг мой, – я скрипнул зубами, – посвятите меня в тонкости игры позже, хорошо? Госпожа Ласкариду, начали вы в час, я понял, а закончили?
– Мы не закончили, вызов Пламена прервал игру в самом разгаре. Так что после часа у меня все о’кей, но до того, – она немного виновато повела плечами, – я была одна в своей комнате, читала книгу.
Госсенс сложил руки на намечающемся животе.
– У меня схожая ситуация, я тоже между ланчом и часом дня был предоставлен самому себе в своей комнате.
– Вы всегда дежурите по одному? – спросил я.
– Да, лейтенант, – ответил Тодоров. – Мы дежурим сутки через двое, сменяясь в восемь утра. Это не так обременительно, как может показаться, ибо нам вовсе не требуется находиться в оранжерее безвылазно. Кроме обычной возни с кустами каждый час необходимо