И в аптеке, – Николай успокоился совсем. Казалось, вопросы задаются только для информирования присяжных, посвящённых в суть дела поверхностно. Соев кивнул согласно и попросил:
– Тогда расскажите это нам.
– Если хотите. Эти таблетки нужно растворять в воде.
– Правда? И какой же у них вкус, запах?
– Запаха – никакого. А вкус? – Кравцов замялся, – Немного горьковатый.
Соев стоял совсем близко и улыбался, как хороший приятель:
– Этот вкус характерный или, если таблетку растворить не в воде, а в соке или, скажем, в вине, то возможно и не почувствовать на вкус наличие препарата в напитке?
Рябов вновь поднялся, заставив Кравцова снова заволноваться.
– Ваша честь, – недовольно заметил адвокат, – я возражаю против того, чтобы мой подзащитный отвечал на этот вопрос. Я вижу, к чему клонит обвинение.
Судья посмотрел на обоих адвокатов, видимо размышляя над их логическими заключениями, затем посмотрел на Рябова:
– Протест отклонен. Подсудимый, отвечайте не вопрос!
Кравцов посмотрел на судью растерянно:
– Я не знаю, что ответить, Я, скорее всего, отличил бы этот вкус.
– А ваша жена могла его отличить? – ухватился Соев за последнюю фразу.
– Я не знаю. Думаю, что могла.
– Думаете или уверены? – настаивал Соев на уточнении.
– Думаю, – ответил Николай, поразмыслив. И тут Соев взвился на месте:
– А я так думаю, что в том неадекватном состоянии в котором, судя по заключению медэкспертизы и вашему собственному признанию, находилась ваша жена, она вряд ли смогла бы отличить вкус растворённого в вине лекарства. Тем более, что для того, чтобы убить её, нужно было растворить в бокале всего лишь то количество, что чуть-чуть превышает лимит нормы разового употребления. А лимит этот, как написано в аннотации, определен всего-то одной таблеткой по ноль, запятая, два грамма лекарства. – Соев выражал свою точку зрения, возвысив голос мо максимума. По залу прошёл возмутительный ропот. Адвокат Рябов поднялся и разочарованно развел руками:
– Господин судья! Если верить версии господина Соева, то, в таком случае, мой подзащитный должен был принять лекарство гораздо позже, чем его жертва. В то время как биохимическая экспертиза его крови, основанная на диссимиляции препарата, подтверждает, что Николай принял лекарство тридцатью-сорока минутами раньше своей жены. Это – алиби.
Соев, выслушав оппонента, подошёл к его столу и ехидно улыбнулся ему, при этом направляя свой ответ в сторону присяжных заседателей:
– Конечно, коллега, это всё так. Но ведь мы знаем, что в тот вечер Лариса Федорова была сильно пьяна и не могла следить за действиями своего мужа. Мы знаем, также, что на месте совершения убийства была обнаружена единственная пустая пачка из-под «Барбамила». – Рассуждая, как бы с самим собой, Соев принялся расхаживать по залу, глядя в пространство воздуха. – Обычно, как сказал нам до этого подозреваемый, в пачке содержится шесть таблеток. Сам Кравцов принял