а над ее головой словно бы застыл нимб.
Епископ невольно перекрестился, освобождаясь от видения.
– Изыди, дьявол! Изыди!
Луиза и не думала останавливаться, она продолжала наступать, пока не загнала Эде де Сюлли в угол. Вжавшись в стену, он чувствовал горячее и яростное дыхание женщины, но глаза его предательски смотрели через распахнутый ворот прямо на высокую девичью грудь. Самое скверное было в том, что у основания шеи он заметил небольшую бледно-коричневую родинку, точно такую же, какая была у графини де Левек. Помнится, он любил целовать эту божью отметинку. Но все это было в другой жизни.
Сейчас ему хотелось сделать то же самое. Вот оно, искушение дьявола! Епископу едва хватало сил, чтобы не поддаться соблазну.
Впервые графиня де Левек отдалась ему – тогда еще почти девочкой – на отцовской конюшне, прямо на полу, под удивленными взорами лошадей. Отдалась страстно, самозабвенно, искусав при этом до крови собственные губы. И Эде де Сюлли чувствовал, что эта вот простолюдинка, так яростно наступающая на него, тоже способна на жаркие поцелуи. Если он сейчас вопьется губами в знакомую родинку... Епископ даже представил, как она обмякнет под его руками тряпичной куклой.
– Это ты дьявол! Ты!
– Себастьян! – закричал в голос Эде де Сюлли. – Забери от меня эту одержимую!
Дверь широко распахнулась, и верный Себастьян, ухватив Луизу за плечи, оттащил ее от перепуганного епископа.
– Что с ней делать, ваше преподобие? – спросил он уже от дверей.
Луиза остервенело вырывалась, но сильные руки монаха, как клешни морского краба, крепко держали ее за плечи.
– Тебе приходилось видеть дьявола? – неожиданно спросил епископ.
– Не доводилось, ваше преподобие, – после некоторого раздумья сделал признание монах.
– Тогда посмотри на эту женщину, – ткнул епископ перстом в Луизу. – Дьявол способен принимать и такое обличье. Она хотела искусить меня, вогнать в плотский грех. Ее место там, где находится другой дьявол, ее муж. Ты понял меня, брат Себастьян? – негромко, но настойчиво спросил епископ.
– Да, ваше преподобие, – отозвался монах, слегка наклонив голову.
Не дождавшись невестки, дед Филипп разложил карты. Раскладывать пасьянс было его любимым делом. Он гадал на все события и на все случаи жизни, и не было такого, чтобы карты слукавили хотя бы однажды. Свой карточный талант дед тщательно скрывал ото всех, подозревая, что он ниспослан ему самим Люцифером. Только одному ему по силам заглянуть в завтрашний день и с обнажающей прямотой поведать о человеческом конце.
В этот раз дед Филипп гадал на младших Арканах. Он прибегал к ним всегда, когда хотел узнать судьбу конкретного человека. Перемешав карты, старик сложил их аккуратной стопкой и вытащил четыре карты, крестообразно разложив их перед собой. Первой картой считалась та, что находится слева; второй та, что расположена справа. Верхняя будет третья, а вот самая нижняя – четвертая. Важно не перепутать их между собой. От этого зависит весь исход гадания.
Закрыв глаза и прочитав