как будто не торопился: присел и совсем по-собачьи почесал ухо. Развернулся и зевнул сладко, показывая черную пасть. Один прыжок отделял медведя от великого князя. Вот сейчас бы зверя рогатиной в шею ударить, и закончится бой. Но разве легкой победы жаждет Василий Васильевич? Никто не видел, как быстро шевелились его губы, он читал молитву во спасение.
Медведь – боец искусный: ухо правое рваное, огромный багровый рубец на боку уже начал зарастать шерстью. Василий Васильевич, чувствуя за спиной беспокойные взгляды челяди, обернулся, и в это мгновение медведь распрямился, в прыжке пытаясь достать великого князя. Ахнули дворовые люди. Василий едва успел подставить рогатину под брюхо медведю. Древко не выдержало многопудовой тяжести, сломалось, разрывая зверю внутренности. Заревел медведь и, раскинув лапы, пошел на князя. А Василий Васильевич уже и меч достал и точным движением, будто всю жизнь только и делал, что хаживал на медведя, распорол ему горло. Медведь дернулся раз, шевельнулся другой и затих навсегда, разбрызгивая кровавую пену на мелкий дворовый песок.
Василий Васильевич повертел в руках обломок древка и бросил его на скрюченную тушу.
– Свершился Божий суд. Теперь меня никто не остановит.
Еще подумалось Василию Васильевичу, что этим ударом он сравнялся со своим отцом. Василий Дмитриевич был знатный медвежатник, и первого зверя он побил, когда ему минуло восемнадцать лет. Как сейчас коломенскому князю.
То, чего так опасался Иван Всеволжский, случилось скоро: не успел Василий Васильевич Коломну занять, как к нему со всех сторон стали сходиться бояре. Московская дума осталась без родовых бояр. Одни окольничие да младшие чины. А Иван Всеволжский все более напирал на Юрьевичей:
– Все Семен этот! Морозов! Послушал его Юрий Дмитриевич и Коломну отдал супостату! Пусть бы и был Васька монахом, так нет же! Праведным, говорит, хочу остаться. Хочу, говорит, чтоб все по-христиански было. А теперь вот вы без престола остались. На старину Юрий Дмитриевич все ссылается, только время сейчас такое, что по-новому править нужно! А начать с того, что Семку Морозова наказать!
Василий Косой и Дмитрий Шемяка молча выслушали правдивые слова боярина. Иван Дмитриевич, зло брызжа слюной на кафтан, поглядывал в серые от злости лица братьев, увещал старшего:
– А что, если Семен Морозов и не московскому великому князю служит, а Ваське коломенскому! Что это о нем он так хлопочет? Проучить боярина надобно, пусть же знает, кто первый князь на Руси!
Юрьевичи вышли от Ивана Дмитриевича рассерженные. Василий Косой забыл застегнуть плащ, и он огромными крыльями развевался за спиной от быстрой ходьбы.
Братья спешили к Семену Морозову. Дом боярина стоял по соседству с крепкими хоромами Ивана Всеволжского, только улицу перейти. Двор Семена Морозова встретил князей враждебно: из будки, высунув косматую морду, забрехал здоровенный пес.
– Пшел вон! – прикрикнул Василий Косой.
Черные люди уже оттащили рассерженного кобеля, пичкая его сырым мясом.
– Хозяин