грудями, приготавливая детскую одежду и распевая про себя песенки о нехорошем Напилхушу. Когда Охотники уходили надолго в леса и в тундру, некоторые девушки специально для него расписывали охрой лица и груди.
«…эти дни восхитительных оргий и безумной любви…»
Однажды Напилхушу ходил по гальке, где было старое русло.
Навстречу вышли две незнаемые женщины. Когда Напилхушу между ними оказался, почувствовал, что тянет от них холодом, илом, темной водой, а не сладким женским теплом и потом. Все равно втроем спали на гальке, где было старое русло. Потом женщины в неглубокую каменную чашку подоили каждая свою грудь и напоили этим молоком Напилхушу. Сами развеялись, как нежные облачка, стекли росой по деревьям, а он стал многое видеть. Стал задумываться о неведомом, терял память, бился в судорогах. Однажды внутренним взором увидел, как сильным порывом ветра унесло куда-то вождя. Вождь стоял на краю известняковой скалы и кричал обидное проходящим степенно внизу мамонтам. Шли они один за другим, маленькие за хвосты держались. Потом дунул ветер, парка раздулась, и вождь улетел.
«…дуй, ветер, дуй…»
Напилхушу задумался.
Он не знал, что такое парус, но видел, как под ветром раздулась парка.
Пусть вождь не вернулся, но какое-то время он все же летел. Если бы Люди льда догадались держать вождя на веревке, может, вытащили бы оттуда, куда унесло ветром. И весил вождь много. Значит, решил Напилхушу, тяжелое копье тоже можно сделать летающим. Если к копью… Не просто к копью, а к особенному… к Большому копью… прикрепить кожаный парус… И поймать этим парусом ветер…
Новому вождю идея не понравилась. «Смысл всего – добывание пищи, – мудро объяснил он Напилхушу. – Пищу лучше добывать так, чтобы не умереть самому».
И вызывающе спросил: «Кто хочет охотиться на белого мамонта?»
Все промолчали. Никто в пещере не нарушил тишину.
«А кто не хочет охотиться на белого мамонта?»
«Я…» – выдохнул тихий Тефт. «И я…» – выдохнул трусливый Настишу. «И я… и я… и я тоже…» – зашелестело вокруг.
«Но как же тогда мечта? – спросил пораженный Напилхушу. – Люди льда много веков мечтают есть жирных холгутов. Были крысы, ловили каждую. Птицы воровали вяленую рыбу, мы отгоняли птиц. Земля тряслась, прятались в пещере. Дети мертвецов отгоняли олешков, мы нападали и отнимали олешков. Белый мамонт Шэли затаптывает самых лучших охотников. Большое копье, оно как любовь, – от чудесного голоса Напилхушу многие девушки в темноте призывно стонали. – Оно нам даст мясо, жир… исполнит мечту…»
«Бросьте его в колодец, – приказал вождь. – И не давайте пищи».
В одном из глухих переходов открывался под ногами темный сухой колодец.
Люди трибы ходили в этом участке пещеры осторожно, поэтому на сырых стенах запечатлелось множество отпечатков самых разных рук. Вот в такой колодец бросили Напилхушу. Добрые женщины тайком подбрасывали ему куски вяленого мяса, пластинки сухого мухомора.