парнишка бежит босиком…»
Вон парнишка бежит босиком
Дальним полем,
Травой луговою.
Он с былинкою каждой знаком,
Золотой весь от солнца и воли.
Это я на заре бытия —
Мне понятны и глуби,
И выси,
Птичий щебет,
И пенье ручья,
Трав и листьев зеленые мысли.
За опасным и зрелым трудом
И за поиском призрачных истин
Мне всю жизнь
Будут сниться потом
Этот луг,
Это солнце
И листья…
Родной электорат
Здравствуй, свет мой задушевный,
Пристань счастья и утрат,
Здравствуй, матушка-деревня,
Мой родной электорат!
Как теплом твоим я кровным
Вновь обласкан и согрет!
Этим избам, этим кровлям
Без недели тыща лет!
Тыщу лет в старинном стиле —
Плуг, да вилы, да топор.
Десять шкур с тебя спустили,
Но жива ты до сих пор…
Здесь среди фамилий старых —
Надо недругам учесть —
Есть фамилия Макаров
И Калашниковы есть.
Власть не ждет сюрприза снизу —
Я ж, судьбой твоей томим,
С головы до ног пронизан
Электричеством твоим.
Бог спасет угодья эти,
Лихолетье отвратит.
Ведь конец настанет света,
Если вдруг «закоротит»!
Зарисовка с натуры
Самогонки залимоня —
Чтоб всё пело и цвело! —
По Ивановской с гармонью
Развернись, мое село!
– Я не знаю, как у вас,
А у нас в Котельниче —
Если дома нет ребят —
Сделают на мельниче!
Но не слышится частушка
У гулянья на краю:
Мужики – по кругу кружка —
Обсуждают жизнь свою.
– Сверху давят, давят, давят, —
Речь один ведет с колен, —
А деревня доедает
Без соли девятый хрен!
Рвет другой рубаху с маху:
– Мужики! Кто нас поймет?
И в деревне жизнь не сахар
Да и в городе не мед!
Зря ты, парень, рвешь рубаху —
Понапрасну не ярись.
Знаешь что – пошли всех на хрен,
Только сам не матерись!
Будем дальше жить, ребята —
Хватит плакать и стонать.
Сроду жили небогато,
Значит, нехрен начинать!
В деревне
В России царствует разруха,
И, к ней привычная давно,
Как Богородица, старуха
Глядит в забытое окно.
В старинных стенах прокопченных,
Уже давным-давно одна,
Она детей своих ученых
Перебирает имена.
Ты встретишь взглядом
Лик иконный
И оправдаешься с тоской:
Не прирастает старый корень
На почве новой, городской.
Но