атаку! Ввести в действие засады!
Через час Самойленко доложил, что танковая атака отбита. Но меня беспокоит донесение Кульвинского, по имеющимся у него данным, на направлении главного удара, в тылу у немцев, скопилось до 200 танков.
– Что будем делать? – спрашивает меня Кульвинский.
Выход один – выслать разведку. Направляем в тыл противника броневик под командованием Горохова. Через некоторое время от него поступает сообщение, что он подбил два легких танка противника, но углубиться в тыл ему не удалось: нарвался на плотный огонь врага.
Усилился шум боя в районе позиции пограничников. Пытаюсь связаться с Самойленко, но тот не отвечает. Когда связь удалось наладить, выяснилось, что батальон не выдержал танковой атаки противника и, стараясь избежать окружения, стал отходить к деревне Гряды. Правда, стоявшие в засаде танки Афонина и Лещишина не отступили. Окруженные со всех сторон автоматчиками, они, меняя позиции, продолжали отстреливаться. Обнаглев, гитлеровские пехотинцы взобрались на танки и, стуча прикладами автоматов по броне, кричали: «Рус, сдавайсь!».
Но гвардейцы нашли выход из положения. Повернувшись друг к другу бортами, танки Афонина и Лещишина пулеметными очередями срезали облепивших их автоматчиков. Для брони танков пулеметный огонь не страшен, зато танкисты разогнали гитлеровцев. Мотострелковый батальон подтянулся на свои позиции.
Положение в районе Гряды удалось восстановить. Но тут раздался сигнал воздушной тревоги. Над станцией Чисмена появилось 27 «Юнкерсов». Глухие взрывы сотрясали землю. Над станционными зданиями заклубились темные облака дыма. Правда, КП наш остался невредимым. Гитлеровцев интересовало что-то другое.
– Товарищ генерал, – послышался в трубке полевого телефона взволнованный голос Кульвинского, когда бомбардировщики, отбомбившись, ушли, – немцы разбили железнодорожное полотно. Повредили бронепоезда.
Два бронепоезда, стоявшие на станции, очень помогли нам во время наступления фашистов. Они не только отражали налеты вражеской авиации, но и обстреливали район села Лысцево, где скапливались крупные силы противника. На окраине Лысцево находился наш артиллерист-наблюдатель, который корректировал по телефону огонь бронепоездов.
Я срочно направил людей из ремонтной роты в район станции. Оказалось, что сами бронепоезда целы, но, поскольку полотно было разбито, один из них сошел с рельсов, боевые площадки его наклонились так, что пушки их уперлись в землю.
Железнодорожный путь удалось восстановить довольно быстро, и бронепоезда, отведенные в укрытия, снова открыли огонь по Лысцево.
Но, видимо, немецкое командование отводило Чисмене серьезную роль в своих планах. Немцы не прекращали атак.
Подмерзшие болота и проселочные дороги помогли противнику легко перебрасывать танковые и моторизованные части с одного участка на другой. Гитлеровцы стали просачиваться лесами, отсекая наши опорные пункты и танковые засады. Мы вынуждены были пятиться, чтобы не