пошла. Андрей выжал газ, оставляя толпу позади. Некоторое время твари бежали следом, потом отстали.
– Нельзя спасти всех, – шептала Таня.
– Мы и себя обрекаем на смерть, – сказал Андрей. – В Москве их миллионы.
– Но там правительство, военные, полиция. Они должны что-то придумать!
– Нельзя спасти всех, – повторил Андрей ее слова. – Они будут спасать себя и близких. Мы для них кто? Трава под ногами.
Таня отказывалась в это верить:
– Они должны вывозить выживших в безопасное место, иначе всем конец. Человечеству – конец! Они – наша последняя надежда.
– Было бы здорово, если бы ты оказалась права.
Воцарилось молчание. Андрей объезжал брошенные легковушки и грузовики и думал, что на трассе, ведущей в Наро-Фоминск, должны быть заторы из столкнувшихся машин. По Москве придется идти пешком, даже думать об этом страшно. Если с кем-то объединиться и действовать сообща, то есть шанс уцелеть, иначе – увы.
Хваткой умирающего бультерьера он вцепился в мысль о том, что военные должны помочь гражданским. Действительно, такой вариант не исключен! Ведь кто они без гражданских? Кому нужно правительство, кем ему управлять? Кого защищать военным? Да, все логично. Осталось добраться до них.
Он притормозил возле развернутой поперек дороги легковушки, тихонько газанул, сталкивая ее в кювет. Но он и ста метров не проехал, как на пути возникло новое препятствие: маршрутка «Мерседес», столкнувшаяся с перевернутым пикапом. Дорогу усеивали куриные окорочка в целлофане, чуть дальше, в канаве, валялся обглоданный трупик младенца. Зомби поблизости не наблюдалось, но Андрей не спешил радоваться.
Не жалея бампера «тойоты», он сдвинул маршрутку на обочину. Полкилометра запруженной машинами дороги преодолевали полчаса. А потом увидели пирующих зомби. У них хватило ума вытащить людей из минивэна, и теперь они пировали – толкались локтями, рычали друг на друга. Насыщались мужчины, женщины не могли пролезть к трупам и ждали своего часа.
Заметили «тойоту», оживились, встали. Дальше дорогу преграждала перевернутая фура. Клац! – ударился камень о крышу. Таня дернулась, повернулась назад:
– Андрей, посмотри…
Зомби лезли из придорожных кустов, из зарослей борщевика, у одних в руках палки, у других – камни.
– Дальше дороги нет. – Андрей включил заднюю передачу.
– А если полем? – шепнула Таня, но он ее уже не слушал, ехал назад, чтобы развернуться на более широком участке дороги.
Полем – можно, но между стеблями борщевика просматривается рогоз, а значит, там сыро и велик шанс забуксовать. Тогда все, конец. Даже если удастся объехать затор, вскорости дорогу перекроет новый. Андрей представил МКАД или Кутузовский проспект, разбитые, перевернутые машины, и передернул плечами.
Развернуться удалось на автобусной остановке, и Андрей поехал обратно, к берлоге.
– Таня, у нас нет другого выхода. Сейчас в Москве паника. Страшно представить, что там. Настоящая мясорубка.