пропасть? – спросила Шарлотта. – Непреодолимая для вас?
Кезия долго молчала, прежде чем ответить.
– Нет, – неохотно сказала она наконец и еле заметно улыбнулась, – теперь все мне кажется не таким пропащим, как вначале. Прошу меня извинить.
Миссис Питт тоже улыбнулась:
– Ну и хорошо. Судить окончательно и бесповоротно – это такая глупость и такая мужская черта, правда?
На этот раз ирландка рассмеялась.
Остаток вечера прошел напряженно. Кезия не вернулась в столовую, что, возможно, было и неплохо. Тем не менее одно присутствие Лоркана уже заставляло всех опасаться несчастья. Все старательно избегали упоминания о бракоразводном судилище Парнелла и О’Ши, а это означало, что следует избегать разговоров и на многие другие политические темы. Беседа свелась к сугубым тривиальностям, и в конце концов все удалились к себе пораньше, облегченно вздыхая.
Шарлотта сидела на туалетном пуфе в самом сокровенном месте своей спальни.
– Это же просто ужасно, – сказала она, растирая волосы шелковым шарфом, чтобы они были гладкими и блестящими. – В такой взрывной обстановке вряд ли стоит опасаться фениев-динамитчиков и террористов извне.
Томас уже сидел в постели.
– Что тебе сказала Кезия Мойнихэн? – поинтересовался он. – Она и дальше собирается устраивать сцены, до самого конца встречи?
– Она во многом права, – вздохнула Шарлотта и повторила рассказ Кезии.
– Наверное, мне надо и его охранять, – сухо ответил Питт, – от Кезии и Лоркана Макгинли, который еще больше прав, чем она. А еще от Айоны, если они поссорятся, или он разорвет с ней отношения, или она захочет их разорвать, а он будет против… И от Карсона О’Дэя, за то, что он вредит делу протестантской борьбы.
– Или – от Эмили, – добавила Шарлотта, – за то, что он превратил и без того неудачное увеселение в ее доме в сплошной кошмар.
Молодая женщина положила шарф и погасила газовую лампочку над туалетным столиком. Теперь темноту освещал только догорающий огонь в камине. Она скользнула в постель и уютно устроилась рядом с мужем.
И опять утром их разбудил громкий, душераздирающий вопль.
Питт выругался, немного поерзал в кровати и глубже зарылся головой в подушку.
Вопль повторился, громкий и полный страха.
Суперинтендант неохотно вылез из постели и, спотыкаясь, двинулся за халатом. Он отворил дверь и вышел на лестничную площадку. В двадцати шагах от него, на пороге ванной комнаты Гревилла, стояла красивая горничная, Долл, посеревшая от ужаса. Она прижала руки к горлу, словно ее душили.
Томас подошел к девушке и, положив обе руки ей на плечи, отодвинул ее в сторону и заглянул внутрь.
Обнаженный Эйнсли Гревилл лежал в ванне – его лицо, плечи и грудь оставались под водой. Сомнений быть не могло. Он был мертв.
Глава 4
Питт круто повернулся, загородив собой вход в ванную.
– Уведи ее и позаботься о ней, – сказал он Шарлотте, вышедшей на лестничную площадку. Было ясно,