вопросы. Но тут уж ничего не поделаешь – работа у него такая. Ему это, может, и самому неприятно. Но долг, как говорится, превыше всего.
Заказав завтрак в номер, я принял душ, после которого окончательно воспрял духом.
Мне еще в душе начало мерещиться, будто по плиткам на стене скользят странные, ни на что не похожие, но при этом почему-то кажущиеся до боли знакомыми тени. Потом, причесываясь у зеркала, я стал различать тихие голоса. Шепот у себя за спиной. Переговаривались двое. Один, насколько я мог понять, на что-то подбивал другого. Другой же пытался его отговорить. К тому времени, когда я сел за стол, мне стало окончательно ясно, что эти двое замышляют убийство. И убить они намерены не абы кого, а меня, любимого. Чем уж я им так досадил – вопрос отдельный. Но спор их, как выяснилось, касался метода, каковым планировалось меня умертвить.
Зловещие тени скользили по полу, стенам и потолку, становясь все более реальными и плотными. Я все еще не мог их опознать, хотя они уже начинали приобретать объем.
Дождь, ударивший в оконное стекло, отозвался в ушах грохотом орудийной пальбы.
Вспучился лежавший на полу ковер – кто-то большой и толстый полз под ним, нацелившись на мои ноги.
Ждать продолжения не стоило. Возможно, кому-то и было бы интересно, чем все закончится, но я таких представлений видел множество и точно знал, что ничем хорошим это обернуться не может. Поэтому я кинул в рот одну из таблеток, оставленных майором Ворным, и запил ее боржоми.
Не прошло и трех минут, как накат сгинул, так и не успев развернуться по полной. Как ночной кошмар после пробуждения.
Собственно, уже за это стоило сказать Владимиру Леонидовичу спасибо. Обычно поутру накаты не бывают сильными. Для того чтобы сбить их, достаточно одной-двух рюмок коньяку. Но сегодня мне хотелось, чтобы во время встречи с заместителем секретаря думского комитета по экологии голова была свежей, а сознание ясным.
Русские любят проводить неофициальные встречи, как они выражаются, «на нейтральной территории». Сей эвфемизм означает, что встреча должна состояться в баре или ресторане. Уточняя время и место встречи с заместителем секретаря думского комитета по экологии господином Купейко Вениамином Муровичем, я пригласил его в небольшой ресторан с восточной кухней «Шаш-Баш», расположенный неподалеку от станции метро «Смоленская». Донесшееся в ответ из трубки недовольное ворчание господина Купейко я расценил как согласие и за десять минут до назначенного времени уже сидел за заказанным столиком.
Господин Купейко прибыл с опозданием в сорок две минуты. Он появился в сопровождении телохранителя – черный отутюженный костюм, широкие солнцезащитные очки, выпирающая под мышкой кобура и скобка микрофона на ухе. Купейко уселся за стол напротив меня, кивнул невыразительно и, даже не извинившись за опоздание, уткнулся в меню. Для российского чиновника это нормально. Я уже привык к подобной манере общения, а потому и отреагировал как полагается – жестом подозвал официанта.
Господин Купейко заказал двойной бараний шашлык, двойные свиные ребрышки, семгу, черную икру, двести грамм