четвертом курсе, но уже имела определенную репутацию в художественных и артистических кругах.
Артем с Никитой подобным здравомыслием похвастаться не могли. Точнее, Никита проявлял относительно сносную адекватность, собираясь-таки идти по стезе программирования, а вот Свет демонстрировал полную оторванность от реалий. Он неплохо разбирался в компьютерах и понимал, что эта профессия способна прокормить. Но не испытывал ни малейшего энтузиазма по этому поводу. Он страшился думать о том, что его будущее ограничится тесными стенами офиса и корпоративной политики, что жизнь его будет течь по графику дом-работа-дом, исключая свободу передвижения и спонтанность, что в конечном итоге у него попросту не останется ни времени, ни сил на паркур.
Для непросвещенного человека паркур – незрелая забава, обезьяньи прыжки, суетливая беготня. Сколько раз Свет слышал брошенные вслед окрики «наркоман», «быдло», «хулиган». Для обывателей широкие штаны – как тряпка для быка. А уж если еще по стенам лазишь – то все, конченый. И ведь не объяснишь им, что широкие штаны не сковывают движений, а по стенам ты не просто лазишь, а ищешь быстрый способ преодолеть препятствие. И пока кто-то ждет автобус или стоит в пробке – умелый трейсер найдет нестандартный путь и первым попадет в пункт назначения.
– Че-то Темыч пригрузился. – Никита сложил ладони и немилосердно гаркнул в ухо приятелю: – Проснись и пой!
– Придурок, – беззлобно откликнулся тот. – Энергии много?
– Ага, что-то прет меня сегодня. Пошли, Пол, взорвем танцпол.
– Рифмами заговорил, поэт. – Подруга встала из-за стола, приказала Свету сторожить ее сумку и поволокла Никиту в гущу дергающейся толпы. Звать Артема не имело смысла – красиво двигался он только на полосе препятствий. Он удобнее устроился на диване и стал следить за тем, как друзья отрываются под музыку. Потанцевать они любили, что и говорить. Иногда такие шоу устраивали, что зрители расступались и аплодировали. Они вообще во многом были похожи – удивительно, как до сих пор не сошлись. У Полины был на это простой ответ: для любви и страсти нужны различия и конфликты. Любить самого себя, только в другом облике, – скучно и неинтересно.
Полина запрыгнула на Никиту. Держась одними ногами за торс, откинулась назад – ее длинные волосы коснулись пола, белая майка задралась, обнажая упругий живот. Сегодня друзья скромничали.
Артем достал мобильный и посмотрел время. До принятия решения оставалось сорок шесть часов.
Сейчас
За стеклом иллюминатора простиралась сверкающая белая пелена. Солнце било в глаза, но Джек и не думал прикрывать шторку. После унылого московского февраля столь жизнерадостная картина казалась особенно привлекательной. Салон был полупустой, рядом два свободных места, никто не бубнил под ухом, не храпел, не слонялся по проходу. Кравцов поставил на кресло сумку с ноутбуком и достал из бокового кармана тонкую кипу фотографий.
Вот на стуле возле барной стойки сидит Глеб и улыбается в камеру, рядом на диване вальяжно развалился Макс.
А вот и другой