без эмоций, а тут от одного поцелуя вулкан в организме, от прикосновения пламя в крови. Вот наивно и понадеялась, что на самом деле нужна, тело победило разум. Да еще Фиса со своими разговорами о спасении мира, мол, от тебя все зависит. Теперь уже не зависит, другую нашел, а может, уже не одну. Вот пусть они мир и спасают.
А чему я, собственно, возмущаюсь, мне же за все заплатили – драгоценностей коробками, даже прилюдно полкило взвесили, замок подарили, да счета с зеро. Ноль, вот и нашла слово, которое все обозначает, все означает ноль, пустота. На самом деле все наши отношения и есть зеро.
Лежание на постели новых мыслей не принесло, купание в бассейне тоже. Так и прошел весь день, пустой как зеро.
В обед я на глазах Алекса и Яны перемешала всю еду, которую мне подали, в одну кучку, поковырялась в ней и объявила, что такова жизнь. Яна предложила поднять настроение песней, но я так им «Ворона» спела, что Алекс побледнел.
– Рыбки уже уплыли?
– Нет, в заливе еще нельзя плавать.
Но при этом так странно на меня посмотрел, что я заподозрила неладное, совсем не в рыбках дело.
– Говори.
– Ничего страшного, но выходить за пределы замка тебе не стоит.
4
Амир пришел на балкон, когда я грустно рассматривала звезды.
– Добрый вечер.
– Добрый…может и добрый.
Вся моя решимость быть спокойной и благоразумной рухнула в одно мгновение. Я вся сжалась и опустила голову, молчать, что бы ни сказал, рта не открывать. Амир молчал долго, я смогла поднять голову и сделать вид, что смотрю на море. Наконец, он спросил:
– Ты хочешь еще остаться?
– Нет, можно ехать.
– Тебе понравилось?
– Да, здесь было хорошо. И Мари приезжала.
– Вы красиво пели.
– У нее очень хороший голос, красивый и сильный.
– Без тебя она не пела.
– Ее Фиса научила. Мы завтра поедем?
– Да.
– Хорошо.
Я развернулась и хотела уйти с балкона, но Амир подхватил меня на руки и прижал к себе:
– Рина…
Приложив палец к его губам, я сказала, четко произнося слова:
– Ты во всем прав. Не нужно ничего объяснять. Отпусти меня.
Глаза из голубых стали черными и сощурились в жесткой усмешке. Я убрала палец и опустила глаза.
– Ты простила меня?
– Мне нечего тебе прощать.
– Гарем?
– Гарем.
И сразу мы оказались в моей комнате. Но Амир не отпустил меня, встал перед постелью и спросил никаким голосом:
– Значит, гарем?
Мои нервы не выдержали напряжения последних дней, и я крикнула:
– Гарем! Хватай, рви на части, используй, делай, что хочешь! Убей меня! Ты все получил! Все! Теперь уже можно убить! Ненавижу тебя! Отпусти меня! Не смей!
Я пыталась вырваться из его рук, стучала по груди кулачками, а он не отпускал, только пытался прижать меня к себе.
– Отпусти!