в залитую кровью грязь, и первый раз в жизни молился Богу. По-настоящему молился. Из-за этой молитвы, и сотен грядущих за ней – вытекала вся грязь, боль и темнота души, и появлялся свет. Зарождался там, где его не могло существовать ранее… «Максимиллиан Доннер-старший, ты будешь жить, – безжалостные серебряные глаза, казалось, выжигали душу. – Сегодняшняя ночь пусть послужит тебе напоминанием…»
Ричард вздохнул, отправив по стойке в цепкие руки Джона опустевшую кружку, и две тяжёлые монеты. В ответ скользнули ещё одна оставляющая пенный след ёмкость, и тихое покашливание бармена. Как видел Рик, Джонни считал, что посетитель слишком много платит – за каждую такую монету можно было выпить бочонок самого лучшего пива… Но отказать не смел. Морган же очень ценил комфорт, и не мог долго находиться там, где чувствовал несовершенство мира – а здесь, в тихом пабе у доков, ему было по-настоящему хорошо. И название, выведенное старым уставом над скрипучей дубовой дверью, тоже нравилось: «Кисс Тс-с-с». Вывеска из дублёной китовой кожи, в виде контура женского лица, подносящего к губам ладонь с выпрямленным указательным пальцем, тоже гармонировала с предвкушением тайны…
Снаружи, в нескончаемом тумане, медленно ползущем от реки серыми стылыми полотнищами, было промозгло, сыро и мерзко. Выдохи промышленных районов оседали на брусчатку и стены домов липкими каплями, запахи были приглушены, и даже знаменитая лондресская канализация воняла не так отвратительно. Четверо, укрывшиеся в подворотном проезде напротив входа в паб, тихо переговаривались между собой:
– Г`йз, т`из ур `ccол! Лет`ц ф`кин кил хим! – горячо шептал на искажённом инглезе один из них, выделявшийся даже в туманной полутьме валяной шапкой йомена из светлой шерсти.
– Ша, кодло! – рыкнул другой, присевший за помятым жестяным мусорным баком. – Пиктам слова не давали!
– Не хотелось бы вляпаться в неприятности… – надтреснутым баритоном тихо произнёс человечек, засевший на выступе стены, и изготовивший к стрельбе паровой арбалет. Из темноты блеснули, поймав случайный отсвет, украшавшие его лицо круглые очки с тонкой оправой. – Паб-то не простой…
– Срать. Нас – рать, – ответил им всем последний из группы, следящий за входом в питейное заведение через увеличительную трубу странной конструкции. Слегка светящиеся зелёным стёкла устройства могли бы многое сказать случайно пробегавшему мимо техноадепту, подсказав, что труба сконструирована для работы в темноте… Но адепты редко бегают по подворотням в районах доков, особенно по ночам.
От Темиз, тихо несущей свои воды в ночном мраке, явственно потянуло сыростью, ветерок принёс запах рыбы и водорослей, ещё не перемерших от ядовитых стоков фабрик и заводов. Химией, впрочем, тоже пахнуло, да так, что заслезились глаза.
– Всё. Хватит, – вожак этой малой кодлы, спрятав трубу в карман, поднялся во весь свой немалый рост, хрустнув суставами. Даже