и пропитывает кости.
Меткий бросок в голову существа прекратил его неестественное существование. Но не успела я порадоваться лёгкой победе, как вдруг Ворон недовольно заржал.
– Развлекаешься, ведьма? – раздался басовитый голос позади меня, показавшийся смутно знакомым. Даже ёкнуло внутри.
Я едва успела вскочить на ноги, ощущая, как возмущение затопило каждую клеточку тела. Обернулась. Это кто там такой наглый попиратель невинных?!
– Я – не ведьма, Инквизитор, тебе это должно быть доподлинно известно, – лицо само собой отразило выражение незнакомца – стало суровым и хмурым. Затем противного на характер мужчину посетило сильнейшее удивление, и его лицо вытянулось.
– Ты?!
– Я? – переспросила больше от недоумения, – ну, допустим, я. И что?
Запнулась. Не смогла больше ничего произнести, потому что слова застряли в горле, а подлое сознание при тщательном рассмотрении Инквизитора признало в нем никого иного, как ошибочного Тёмного Мага, с которым я… Очень близко познакомилась неделю назад. Непозволительно близко.
– Так ты не только проклятиями налево и направо рассыпаешься, да с незнакомыми мужчинами спишь, так ещё и память у тебя бедовая – девичья, что называется? – усмехнулся седой представитель Ордена.
От такого заявления моя челюсть чуть не встретилась с пошарпанной землёй тракта. Вот это предъява!
Ненависть к этому типу вспыхнула ещё ярче, а тело, вопреки разуму, вспоминало каждую ласку мужчины. Однако, от чувственного, наэлектризованного взгляда Инквизитора я с неудовольствием ощутила, что становлюсь влажной. Внизу живота тлели угли. Казалось, стоит только ему дунуть, и я вновь поддамся, сама, как глупая лань шагну в объятия хищника.
Неловко переступила с ноги на ногу.
– Я вот что-то уже начинаю сомневаться, что ты – та самая Некромантка, которую обещал Ковен. Может, ты – не Марьяна Душегубная, а самозванка, которая наживается на бедах других, притворяясь спасительницей? – я выходила из себя всё сильнее и сильнее с каждым его произнесенным словом.
Придушу собственными руками сейчас, если он ещё хоть раз перейдет черту! Секс не даёт ему права так обо мне отзываться!
– Слишком нерасторопная. Если бы не я, всю деревню давно бы сожрали гули, – он сделал паузу в своей обличительной речи, видимо, всё же разглядев на моем лице жуткое желание его прибить. И инстинктивно повёл рукой в воздухе в мою сторону, выводя обвиняющий жест, больше походящий на знак Светлого, которым обычно осеняют себя крестьяне, заметившие на тракте адскую гончую.
Не поняла, это он от меня открещивается, что ли?
– Это с чего ты взял?! – моему негодованию не было предела. Да что себе позволяет этот упырь в сияющих серебром доспехах?!
– С того, что пока ты тут по земле каталась, чуть не устроив пожар, я с остальными гулями на кладбище разобрался.
– Да кто тебе на слово поверит? – скептически подняла бровь, исследуя своего оппонента.
Упоминание