идет о конструктивном решении проблемы», «вопрос удалось решить в позитивном ключе» и пр.), те же прорывы в лиризм в наиболее неподходящих местах («его до душевной боли ранит ситуация с неопознанными трупами»), та же комиксовость мимики («губы искривлялись в каком-то зверином оскале», «губы Сергея искривились в презрительной ухмылке») и та же стилистическая неряшливость на грани пародии («лицо в обрамлении одежды», «в голове всплывали известные ему случаи», «невольно впился глазами в его ухоженное лицо» и пр.).
Превращение обаятельного следователя Насти в бирюка-патологоанатома Сергея тянет за собой цепочку лишь чисто механических замен со знаком «минус», в духе послеполуночной «Золушки»: допросная становится моргом, подследственные – мертвецами, свидетели – безмолвными лабораторными препаратами, а дедукция скукоживается до размеров ланцета. Автор так старательно подчеркивает различия между Каменской и Саблиным, что контраст бывшего и теперешнего персонажей обретает гротескные очертания. Раз у Насти есть чудесный муж Чистяков, то Сергея надо нагрузить скандальной женой Леной, будто сошедшей с плаката «Мурло мещанина». Если Каменскую окружают всепонимающие соратники, то Саблина берут в кольцо интриганы и взяточники, а главное зло местного масштаба предстает в образе врача районной больницы – «чудовищного вида тетки, необъятно толстой, с немытыми волосами и золотыми зубами». В сравнении с колоритными бабами-ягами обоего пола даже маньяк выглядит невзрачно, а его злодеяния меркнут на фоне дурной экологии и тотальной коррупции. Впрочем, маньяк тут – аппендикс, дань традиции: в романах о Насте детективный сюжет был несущей конструкцией, здесь же он утонул среди медицинских терминов и «случаев из практики». Писательница собрала массу материала, и ей жаль поступиться даже его частью. В итоге сюжет расползается на три тома и выглядит беспорядочной грудой протоколов вскрытия, среди которых теряется не только маньяк, но и сам главный герой…
То, что Маринина не топчется на месте и склонна к метаморфозам, прекрасно, честь ей и хвала. Однако благие намерения не худо бы подкрепить реальным результатом – в противном случае орден «другого», который писательница заранее вручает себе, теряет статус боевой награды и превращается в бутафорию. Хотя романистка желает новизны, из деталей, которые остаются в ее распоряжении, пока удается собрать единственную разновидность коммуникатора: ту самую, всем знакомую, калибра 7,62.
Бриллиантовый дым
Александра Маринина. Последний рассвет: Роман. М.: Эксмо
Евгения Панкрашина, жена крупного бизнесмена, была «простой и сердечной бабой, матерью, хозяйкой», которая «книг почти совсем не читала» и все силы отдавала детям. Она так отчаянно держалась за компанию подруг из прежней, еще небогатой, жизни, что боялась смутить их видом благополучия, а потому стремилась выглядеть похуже и вести себя поскромнее. Это не означало, что Женечка одевалась в секонд-хенде и паслась возле