просить: поимей совесть не высказывать претензий, – вздрогнув, произнёс Саша с напущенным спокойствием и стараясь не смотреть в сторону Лили. Он не совсем ещё определился, как должен и как хотел бы реагировать на всё произошедшее. – Лина, запахни куртку. Сию же минуту. Мне совершенно не охота отвечать перед Максимом в случае, если ты заболеешь.
– Я не…
– Меня это не интересует, – устало вздохнул парень и, обернувшись к ученице, сам застегнул молнию на её куртке. Свою он аккуратно снял с головы и, переложив на плечо, вытащил из кармана мобильный. На возражения и замечания Лили юноша ответил красноречивым раздражённым взглядом. Набрав номер Максима Алексеевича, он отошёл по привычке в сторонку и тихо заговорил.
– Чтоб я ещё хоть раз тебя послушала… Он, судя по всему, сразу бабу свою вспомнил и на меня теперь зуб точит, что на святое посягала.
– Тебя с Анжелой сравнивать? – загоготал Серёжа. – Не, он, конечно, уже не такой, каким я его запомнил, но в психушку его прописывать рано. Не обольщайся, ему просто противно. Просто кто-то целуется… кхем… не особо.
– До сих пор никто не жаловался, – ухмыльнулась Лиля.
– Но-но. Припомним? Из тех бедолаг, что пытались, двое были вусмерть, а ещё четверо уже пожали руки всем прародителям и пожаловались на соседей по участкам: тот храпит, этот гремит цепями в ритме диско, а хотелось бы дабстеп, другой по крышке барабанит стабильно в полночь, аки кукушка…
Саша присоединился к ним примерно через десять минут отнюдь не самого приятного в его жизни разговора. Мрачно сообщив о том, что Максима Алексеевича задержали непредвиденные дела, он, втайне браня себя за уступчивость и представляя скучающий по дороге пикап, ревущий в три ручья антифризом, объявил, что они втроём идут в ресторан, а уже оттуда, если мужчина не сумеет освободиться до того, как они пообедают, отправятся домой на такси.
– Так ведь отсюда до дома полчаса ходьбы, – удивился Амазонов-младший.
– До нашего – да. Однако о переезде к нам и речи быть не может, в связи с чем кое-кто отныне и до весны, как минимум, откажется от благ городских и переедет к вдовцу в особняк… Одного я тебя больше не оставлю. Как же давно мы не виделись, – смягчился вдруг юноша, резко меняя тему. Лицо его озарила ласковая улыбка, и юноша крепко обнял брата. – Ты очень возмужал с тех пор, бесспорно. Но не пристало всё-таки подростку быть предоставленным самому себе.
– Я рад, что ты вернулся, – искренне прошептал паренёк.
– Обещаю впредь не пропадать. А в случае необходимости мигрировать вместе. Договорились?
Саше не довелось увидеть, каким счастливым блеском озарились глаза брата при этих словах, но он ощутил, насколько сильнее сдавили его руки Серёжи. Лиля с тёплой улыбкой наблюдала за этой картиной, пока не заметила, что надеть куртку её учитель так и не удосужился. Совершенно не желая разрушать эту идиллию, она всё же обиженно надула губы и сделала учителю замечание. Тот затрясся в тихом смехе.
– Да нечего обо мне беспокоиться. Я, к счастью, не девушка и уже