жизни. Про остальные части тела даже не хотелось думать, я насчитал около двадцати очагов боли и, сбившись, мысленно махнул на это рукой.
– Послушай, Фол, не мог бы ты не так близко стоять, запах, прямо скажем… – Фол громко захохотал, закинув голову. Если кентавры и похожи передней частью своего тела на человека, то в данную минуту от человеческого не осталось ничего. Его лошадиный гогот разнёсся на всю округу, разогнав всех птиц в округе. – Что смешного в этом? Кстати, если мы от кого то скрываемся, то спешу поздравить, больше мы не скрыты.
– Да не скрываемся мы. Завтра уж, наверное, у своих будем. А смешно мне, потому что запах от тебя же. Это я тебя специально измазал, чтобы по запаху твоему не напали на след наш.
«Час от часу не легче. Лучше и не приходить в себя иной раз».
– Надеюсь, не своим. Тут есть река или ручей? – Я, как мог, поднялся на ноги.
– Ручей там. – Фол, перестав ржать, махнул рукой в сторону леса, через тропинку. Я, молча кивнув головой, пошатываясь, пошёл в указанном направлении. Стараясь фокусироваться на встречных деревцах и кустарниках, я отгонял от себя попытки памяти ворваться в мою голову, решив отложить это до тех пор, пока не приведу себя в более приличный вид. Ручей оказался совсем рядом. Подойдя к нему, я просто упал в воду, с головой погрузившись на самое дно. Прохлада, темнота и тишина – это единственное, в чём я сейчас нуждался.
Глава 2. Покой, мне только снится
Скованные металлом руки и ноги могли обездвижить тело, но не её сознание. Они так и не смогли сломать и поработить её дух. Пока не смогли. Кая чувствовала, что не сможет сопротивляться вечно. Сколько ещё? День, два… но запас её сил не бесконечен. Она смогла продержаться достаточно долго и постарается держаться ещё… В памяти то и дело всплывали картины безжизненной пустыни, в месте, которое когда-то славилась на всю Солярную систему своими деревьями. Некоторые из которых можно было видеть с самой орбиты. Несколько ядерных залпов с базы этого треклятого Союза, Муун, и от деревьев остались только окаменевшие пеньки высотой в несколько десятков метров. Сотни экосистем, нашедших свой приют под их кронами, теперь превратились в песок. Тех, кто не успел сбежать и кто чудом смог выжить, выискивали карательные отряды, в основном состоящие из рептилий. От одного из таких отрядов она и не смогла скрыться, вместе с группой Котенгу, воронов оборотней. Мой народ называл их «куретами». К ним она примкнула что бы искать остатки выживших. Быстро сообразив, что их новая пленница имеет гораздо большую ценность живой, они не стали увеличивать курган, состоящий из мёртвых тел живых существ всех мастей и рас. В ушах всё ещё звенел звук презрительного смеха толстого Зелёнорожего, когда он услышал её крики о том, что наступило перемирие и что они все за это поплатятся. Она не знала, сколько именно прошло времени с тех пор, как её начали подвергать «ломке воли». Возможно, прошли годы или десятки лет, а возможно,