отступил еще на шаг, и Полине показалось, что призрак изменился в лице, будто тень пробежала по туманной поверхности, рябь, сделавшая очертания носа, рта, глаз еще более пунктирными, отдаленными, несущественными.
– Когда вы догадались? – изменившимся голосом спросил Кадарос после долгого молчания.
– Догадалась? – у Полины вырвался нервный смешок. – Догадаться можно, если строить предположения, анализировать… А я ни о чем не думала, я… Просто, когда вы сказали, что я справилась… Мне вдруг вспомнилось… Я не вспоминала столько времени… Я думала, что совсем забыла!
– Не надо, – Кадарос подошел к краю кровати, несмотря на протестующие жесты Полины. – Вы очень эмоциональны, миссис Батурин. И рациональны, в чем я успел убедиться…
– Хорошо, – сказала Полина, ей не нужно было играть с этим… можно ли назвать призрака человеком?.. Он был им когда-то, а теперь… Он не принадлежал этому миру, скрывать от него бессмысленно, потому что когда-нибудь… Полине не хотелось об этом думать, но когда-нибудь это произойдет, и там, где обитают души, ее душа опять встретится с душой по имени Кадарос, и уж тогда-то она ничего не сможет скрыть, потому что души наверняка открыты друг другу, иначе и быть не может, и он все равно узнает, о чем она думает сейчас, и о чем думала вчера, и три года назад, когда Сережа сказал, что не оставит ее до конца жизни, а она уже думала о Максе, но знала, что Сережа не бросает слов на ветер и если говорит «до конца жизни», значит, так и есть, вот только чью жизнь он имел в виду?..
– Хорошо, – повторила Полина, неожиданно успокоившись. Кадарос стоял совсем рядом, можно было, протянув руку, погрузить ее в маслянистое нечто, Полина не стала этого делать, но сама возможность, почему-то не вызывавшая в ней теперь отвращения, позволяла говорить с призраком, как с обычным человеком. Следователем. Полицейским. Не судьей.
Вот главное – Кадарос не судил. Он просто хотел знать.
– Я начала догадываться, – заговорила Полина, – когда вы сказали, что человек, которого нужно… что он находится в пределах полутора миль от… Почему центром круга стал этот дом? Почему не заведение Прескотта? Или пансионат миссис Элизы? Или любое иное место на земле? Что-то связывало этого человека именно с этим домом… Здесь его убили когда-то? Призраки приходят на место преступления, но в этом доме никогда не убивали, может, просто еще не успели, я знаю, Джесс рассказывал… Значит, не с домом у этого человека была связь, а с кем-то, кто в доме жил, верно? Не говорите ничего, Кадарос, иначе я собьюсь с мысли, мысль у меня все равно скачет, ее легко сбить, молчите, прошу вас… О чем я? В этом доме… Вы меня понимаете, верно?
– Говорите, – кивнул Кадарос.
– Значит, – Полина говорила все быстрее, мысль ее, топтавшаяся на месте, помчалась вдруг вперед быстрыми прыжками, и слова с трудом поспевали, – значит, он пришел потому, что в доме появился кто-то, кого не было раньше, но раньше здесь не было только меня… Кадарос, я не думала