огромный шатёр.
Внутри было жарко, всё заволакивали клубы пара. Играла тихая музыка и происходила какая-то возня. Лине показалось, что в клубах пара настоящая толпа. Толи танцуют, толи во что-то играют. Слышался смех, стоны, возгласы.
Античный герой опустил девушку на мягкую шкуру и, поцеловав её в губы, принялся раздевать. Где-то глубоко внутри Лина понимала, что должна испытать смущение, но захмелевшая, она будто сказала себе, что ничего плохого в этом нет. К тому же, внутри шатра было достаточно жарко, а те немногие, кого можно было разглядеть в густых клубах пара, были обнажены. А значит, это в порядке вещей.
Лина чувствовала нежные прикосновения своего спутника, горячие поцелуи. Чувствовала весь вес его тела на себе, чувствовала его в себе.
Пребывая в полудрёме, одурманенная выпитым, она будто проваливалась на короткие мгновения в сон, закрывая глаза и наслаждаясь этими новыми ощущениями. Кто-то подносил ей очередной кубок или кружку, девушка вновь выпивала и таяла от наслаждения, от прикосновения сильных рук. Ей казалось, что её ласкают не две, а с десяток рук. Её тело целуют не одни, а десятки горячих губ.
Иногда она открывала глаза и сквозь пелену дурмана видела лица тех, кто ласкал её горячее тело. Молодые и старые, красивые и не очень, люди и те, кто вовсе не походил на людей. И всех их она ощущала рядом с собой, на себе, в себе.
Лина потеряла счёт времени. Она просто отдалась медленному течению этой реки, которая несла её в неизвестность.
Кто-то резко схватил её и потащил. Будто вырвав из объятий другого и нахально прижав к себе.
– Очередной любовник. – томно подумала Лина. Сейчас и он примется целовать её и ласкать, потом окажется в ней, и они сольются в единый организм, синхронизируют биение своих сердец и дыхание, как это уже было с несколькими, а возможно с несколькими десятками других.
Девушка приоткрыла глаза, чтоб увидать очередное лицо и сразу не смогла понять, пугает её увиденное или радует. К себе, крепко обхватив одной рукой, её прижимал Домн. Во второй руке он держал толстую зелёную свечу, которая горела нарушающим все законы физики пламенем.
Лина смеялась и пыталась обнимать и целовать Домна, но тот тихо вывел её из шатра и осторожно повёл по поляне, стараясь не уронить свечу и не столкнуться с теми, кто во хмели блуждал от одного кувшина к другому.
Покинуть поляну удалось без происшествий. Как только свет костров скрылся за густым кустарником чащи, Домн загасил свечу и сняв куртку, закутал в неё Лину. Девушке это показалось чем-то смешным и одновременно благородным. Вот она, перед ним, совершенно обнажённая и беззащитная, готовая на всё. Кроме того, начисто отсутствуют любые системы соблюдения личного пространства. Всё что ему нужно, это просто уложить её на землю и сделать то, чего желает любой здоровый мужчина. Но нет, он просто закутал её в свою куртку и ведёт куда-то в темноту ночи, освещая путь небольшим фонарём.
Где-то в голове Лины мелькнула мысль, что