себе чулки, шляпку, что там еще женщины любят?
Тяжелый кошелек с деньгами упал на постель. Меня чуть не вывернуло от омерзения, до того небрежным был этот жест.
– Я не возьму. – Первый злодей города медленно обернулся.
– Возьмешь, и еще как!
– Нет. – Я смотрела на рассыпавшиеся по постели деньги так, словно могла расплавить их взглядом.
– Заставлю.
– Это не в ваших силах. – Внезапно он рассвирепел, крутанулся вокруг своей оси, и из горящих глаз вновь потекли дорожки тьмы.
– Нет, в моей! – прорычало сквозь сжатые клыки чудовище. – Не думай, что я скуп. Я буду шедр-р-р-р!
– Я не возьму у вас ни копейки!
– Почему это? Я сниму тебе большой дом, куплю платьев, карету…
– Да ни за что на свете, лучше умереть!
– Что? – Такого удивленного выражения лица я не видела даже у рыбы, резко выдернутой из воды.
– Я и так вам уже обязана, а вы хотите сделать мой долг и вовсе неоплатным, чтобы я навечно в вашем плену осталась? Если цветок будет расти и откроет все лепестки, тут-то вы меня и поймали, да? Так вот, не бывать этому!
Лицо иномирянина было сверхозадаченным, видно, земная логика здешним мужчинам оказалась не по зубам. Они считали само собой разумеющимся покупать все, что подвернется под руку или попадется на глаза, не считаясь, вещь это или живой товар. Впервые чудовищу попалась женщина, наотрез отказывающаяся пользоваться его щедростью.
– Я как-то не подумал, – промямлило впервые за свою жизнь шокированное чудовище, слыша непоколебимую логику жертвы. Правда, его так просто нельзя было сбить с намеченной цели. – Но могу я проявить щедрость, в конечном итоге я обещал, что, пока ты угождаешь мне, голодать не будешь! Видят всевышние черти, тебя необходимо слегка подкормить, а то выступающие кости, что кололи меня в живот ночью…
– Не возьму ни копейки! – уже на ультразвуке завизжала я.
– Гр-р-р… – высказало свое мнение по поводу упрямства чудовище.
В дверь нерешительно постучали.
И чудовище принялось рычать тише, а вот я, почувствовав за собой силу, стала вопить громче.
– Хочешь или не хочешь, будет по-моему!
Стук повторился уже громче. Некто настоятельно требовал хозяина комнаты на разговор, и причиной был мой ультразвук.
– Зачем вы это делаете? – требовала я ответа и, увы, я его получила.
– Потому что могу! – кратко и лаконично ответил донельзя взбешенный мужчина.
Меня схватили, замотали в плащ и потащили прочь.
Куда меня вынесли из комнаты, я не видела, услышала только взволнованный женский возглас и быструю торопливую речь. Все, что я расслышала, – обрывок фразы «Это приличное заведение!». И грозный рык, прервавший эту возмущенно-жалобную тираду.
– Деньги на постели! Там больше, чем стоит ваш жалкий притон! – Голос прожженной торговки тут же как ветром сдуло.
А потом за спиной я услышала придушенный крик. Видно, повидавшая все на своем