два последних проще, будучи милым, красивым, гордым и статным. Таких любят массы. Таким несут подаяния беспрекословно, как под магические звуки дудочки. С их улыбающимися лицами на глянцевых обложках покупаются журналы во всех уголках мира. Им платят отовсюду за их красивую голубокровную жизнь, так как своя, питаемая обычной красной кровью, отчего-то не возбуждает. Притягивает та, что там – в золоте, шелках, папарацци и дворцах. Они – особые, потому что их древний предок вылез вперёд своего племени характером или силой, потом впереди города – своей страстью к власти и потом впереди страны и планеты всей – уже своим капиталом.
Цари, короли, принцы, князи, сэры, лорды, государи, господари. Каков их процент от обычных, кормящих, одевающих и обувающих их? Или малая доля процента, столь малая, что осязаема она только на глянце при помощи прислуживающих им журнальных сплетников?
Жизнь, говорят, одна. По крайней мере, та, что осознаваема именно таким тобою. Может, будет или была и другая, но с иным осознанием. Как прожить её без неявного, но присутствующего рабства перед голубокровными? Как сберечь своё “я” от их каблуков? Свои мысли от их мейнстрима? Свои идеи от их формата? Нет рецептов. Есть только твоё сердце, стучащее в твоём теле, качающем твою кровь, означающую твою жизнь, единственную, уникальную, ни на чью не похожую.
Идёт слон по дороге к водопою. Встречается ему лев, звериный “царь”. Требует дани за воду, за воздух, за жизнь. Устал слон. Встал на хвост царя, прилепил его к земле на секунду и пошёл дальше. Своей дорогой. Своей жизнью. Со своей кровью того же цвета, что и льва…
***
“Храбрый” полицейский
Моя ночная смена заканчивается, как обычно, в 9 вечера. Теплый октябрь все еще наполняет удовольствием мою десятиминутную велосипедную поездку домой. Мой город не любит велосипедистов. В центре лишь несколько дорог имеют надлежащие велосипедные дорожки, которые неожиданно заканчиваются, и тогда ваша жизнь подвергается риску, так как вас легко может раздавить любая машина с водителем, который в отличие от вас защищен от вашего мягкого тела пластиком и металлом своего автомобиля.
Мой район обычно насыщен пешеходами, но не в этот вечер, погруженный в моросящий дождик. Осторожно и медленно я перемещаюсь с дороги на тротуар, следя за тем, чтобы на моем пути не было пешеходов. До моего дома – одна минута. В этот момент вижу двух полицейских, идущих в мою сторону. Один из них сворачивает направо, а другой буквально бросается на меня. Он хватается за мой велосипед и рявкает: “СЛЕЗАЙ С БАЙКА! СИЮ МИНУТУ!”
Я останавливаюсь и мягко говорю: “Почему вы кричите на меня?”
“ЧТО?!!!”, еще более рассерженно лает служитель мирных жителей. “ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?”
Он передразнивает мой акцент.
“Я сказал: “СЛЕЗАЙ… С БАЙКА… СИЮ МИНУТУ!”
“На этой дороге нет велосипедной дорожки. В моей жизни было три происшествия на дороге. Я не хочу, чтобы меня покалечили снова или убили”.
“ЧТО ТЫ СКАЗАЛА ОПЯТЬ?”
Он краснеет и свирепеет, приближая