я живую скотинку в землю захороню?..
– Вчера еще утопить надо было или башку свернуть! Я не потерплю в собственном дворе…
– Тебе надо, ты и топи. Ирод, – буркнул Василич, бросив взгляд на Антона. – Вон пацан, может, забрать его хочет.
Мордоворот с хрипом выпустил воздух, повернулся и только сейчас заметил Антона. Маленькие, заплывшие свиным жиром глазки, как будто снова налились кровью.
– А ну сыпь отсюда, – сквозь зубы рявкнул он, – санитар леса. К мамке беги.
– Обязательно, дяденька, – тихо произнес Антон и весь собрался, – только вот сейчас шины тебе проколю, чтоб под колеса смотрел…
– Чего?! – взревел мордоворот. – Ах ты, сопля…
Мордоворот уже занес кулак, размером с Антонову голову, но Антон был моложе и быстрее.
С силой пнув противника под коленку, Антон увернулся от угрожающей хватки. Баллончик не подвел, и едкая струя ударила точно в искаженную яростью свинячью физиономию.
Василич, не скрывая своего восторга, разразился таким красивым потоком нецензурной лексики, что почти заглушил вопли мордатого. Улучив момент, в сторону Антона дворник тихонько шепнул:
– Рви, Тоха…
Под непрекращающиеся проклятия, изрыгаемые рыдающим от боли мордоворотом, Антон схватил собаку и ринулся прочь из негостеприимного двора.
Глотая злые слезы, Антон тащил пса добрые два километра, до ветеринарного пункта. Собаке было около года, уже не щенок, и, хотя через шкуру явственно проступали кости, весил пес-подросток прилично. За всю дорогу он не издал ни звука и лишь однажды лизнул руку Антону. В клинике его встретили серьезные люди в белых халатах, и сначала достаточно жестко с ним разговаривали, как видно, подозревая, что именно Антон виноват в происшествии с собакой.
– Что ж вы не доглядели, молодой человек… Сложный перелом, нехороший.
– Он поправится?
– Оперировать надо, – буркнул доктор, – и лечить потом. Долго.
Антон хотя и был практически ребенком, но сразу понял, о чем говорит ветеринар.
– У меня есть деньги.
Антон смотрел с такой надеждой, что ветеринар начал оттаивать.
– Это точно ваша собака?
– Это моя собака, – твердо сказал Антон.
Когда поздно вечером Антон приволок домой забинтованный шерстяной комок без признаков сознания, бережно завернутый в новую дорогую куртку, родители даже не успели его отчитать за позднее время. Выслушав душераздирающую историю о том, как провел сын свой четырнадцатый день рождения (о потасовке с мордоворотом Антон благоразумно умолчал), родители неожиданно для себя в одночасье отреклись от принципа «никаких животных в доме» и безоговорочно приняли в семью покалеченного пса, обещав сыну, что сделают все возможное для его выздоровления.
На следующий день Антон уже вместе с отцом на машине повез Рембо на перевязку.
Доктор, оперировавший собаку, увидев Антона с отцом, заметно смягчился. После перевязки, ветеринар потрепал пса по холке.
– Ничего, ничего. Жить будет. Сильная собака