мысль, но раз уж решила выписать всех холостяков подходящего возраста… Ведь даже Базиля добавила!
Арнольд Макинтайр
Плюсы:
– Живет в соседнем доме.
– Подходящего возраста (72).
Минусы:
– Отвратительный человек.
– Отравил моего кролика (не доказано, но я-то знаю).
– Спилил мое дерево с птичьими гнездами.
– Высасывает из мира всю радость.
– Скорее всего, ест котят на завтрак.
– Скорее всего, отпрыск болотных троллей.
– Ненавидит меня почти так же сильно, как я его.
Нет, лучше вычеркну пункт про троллей. Откуда мне знать, вдруг его родители были приятными людьми? А вот про котят оставлю.
Ну вот, теперь никого не забыла. Я смотрю на список, склонив голову, но стоит признать, что под любым углом он абсолютно непрезентабельный. Взглянем правде в глаза: в Хэмли-на-Харксдейле, где всего сто шестьдесят восемь жителей, выбор мужчин небогатый. Если уж искать любовь в моем возрасте, то надо смотреть шире. Вот Таунтингем, например: население по меньшей мере двести человек, и всего полчаса на автобусе…
В гостиной звонит телефон. Успеваю подойти и снять трубку.
– Да-да?
– Бабушка, это Лина.
Не могу сдержать улыбки.
– Погоди секунду, я присяду.
Опускаюсь в свое любимое кресло, зеленое с узором из роз. Этот телефонный звонок – лучшая часть любого дня. Даже когда было очень грустно, когда мы говорили только о смерти Карлы – или о чем угодно другом, потому что было слишком больно, – даже тогда разговоры с Линой поддерживали меня.
– Ну как дела, солнышко?
– У меня все хорошо. А ты как?
Я прищуриваюсь.
– Обманываешь.
– На автомате вырвалось, прости. – Она шумно сглатывает. – Бабуль, у меня… У меня случилась паническая атака прямо во время рабочей встречи, и меня отправили на два месяца в отпуск…
– Ох, Лина! – Я сочувственно вздыхаю, но тут же спохватываюсь: – Хотя отдых тебе и впрямь не повредит. Может, оно и к лучшему.
– Ты не понимаешь, меня отстранили от проекта!
– Ну не так уж это и страшно…
– Еще как страшно! – срывается она. – Я ведь… Ну, я же обещала Карле, что буду сильной, а она… она так мной гордилась, а я… – Лина плачет.
Я мну в кулаке рукав кардигана. Даже в детстве Лина почти никогда не плакала. Другое дело Карла. Расстроившись, та театрально заламывала руки, точно драматическая актриса – трудно было удержаться от смеха. Лина же только хмурилась, с укоризной смотря из-под длинных черных ресниц.
– Ну хватит, родная. Карла бы порадовалась твоему отпуску.
– Да… Да. Только для меня это не отпуск, а ссылка. Я все испортила! – Голос приглушен, словно она уткнулась лицом в ладони.
Я снимаю очки и тру переносицу.
– Солнышко, ты ничего не испортила. Стресс, с кем не бывает. Может, приедешь на выходные? Сварим горячий шоколад, поболтаем, и жизнь уже станет лучше. Да и передохнешь от суматохи в нашем тихом Хэмли.
Наступает долгое молчание.
– Мы уже давно не виделись, – неуверенно добавляю я.
– Знаю. Прости, бабуль.
– Нет-нет,