спасибо. Если тетушка Изобиллия не возражает, я ненадолго одолжу Фиби.
– Для тебя – все что угодно, Алек. Я тебе тоже, вероятно, понадоблюсь, так что пойду распоряжусь насчет ужина и буду готова! – сказала старушка.
Ей было любопытно, что на этот раз затеял любимый племянник.
«Ну и ладно! Я еще докажу, что многое умею получше Фиби!» – подумала, встряхнув головой, Роза и побежала к тетушке Идиллии посмотреть на долгожданную коробку.
Любая девочка легко представит себе, как прекрасно Роза провела время, погрузившись в море сокровищ и выуживая одну прелестную вещицу за другой. Вскоре воздух наполнился ароматами муската и сандалового дерева, комната повеселела от ярких тканей, а Роза пришла в неописуемый восторг. При виде чудесной шкатулки для рукоделия из слоновой кости Роза простила дяде овсяную кашу на завтрак; обнаружив кушаки всех цветов радуги, смирилась с ослабленным пояском, а невероятно симпатичные пузырьки с розовым маслом немного смягчили обидный намек на то, что Фиби ее красивее.
Доктор Алек тем временем поймал тетушку Изобиллию на слове и действительно переворачивал дом вверх дном. В комнате намечались революционные преобразования – темно-алые занавески, связанные в узел, были унесены прочь сильными руками Фиби, железная печь перекочевала в подвал на плече Бена, а большой кроватный каркас разобрали на части и отнесли на чердак с помощью трех пар рук. Тетушка Изобиллия сновала между кладовой, сундуками и бельевыми шкафами.
Что именно затеял ее любимый племянник, до поры до времени останется в секрете от читателя. Роза иногда поднимала глаза от коробки и видела, как дядя проходил по коридору с бамбуковым стулом, затем с парой старинных подставок для дров, странной японской ширмой, ковриками и, наконец, принес, держа над головой, большую лохань для купания.
– Какая любопытная выйдет комната! – сказала Роза, угощаясь рахат-лукумом из далекого Каира.
– Тебе наверняка понравится, дорогуша! – откликнулась тетушка Идиллия с улыбкой, подняв глаза от рукоделия – она шила симпатичную вещицу из голубого шелка и белого муслина.
Роза не заметила тетиной улыбки, потому что как раз в этот момент дядя остановился в дверном проеме, и девочка вскочила на ноги, пустилась в пляс и затараторила, светясь детской радостью:
– Посмотрите на меня! Посмотрите! Сама себя не узнаю – такая я прекрасная! Я, наверное, все неправильно надела, но мне ужасно нравится!
– Яркая, как попугайчик в феске и кабайе, просто сердце радуется! Черная тучка превратилась в радугу! – произнес дядя Алек, с одобрением оглядывая разноцветную фигурку.
Он не стал говорить вслух, однако подумал, что Роза сейчас гораздо красивей Фиби – с сиреневой феской на белокурых волосах, несколькими блестящими шарфиками на поясе и в потрясающей алой курточке – с золотым солнцем на спине, серебряной луной на груди и звездами разных размеров на рукавах. На ножках красовались турецкие шлепанцы, на шее – бусы из янтаря и коралла, в одной руке Роза держала бутылочку с нюхательными