повторила Петра.
– Упал, – к моему великому изумлению, сказала Барбка и посмотрела на Алекса, как будто впервые его видит. Ясно. Значит, Алекс и Барбке тоже нравится. Она бы не стала просто так тратить силы, чтобы открыть рот.
Мы отправились в класс. Все, конечно, уже знали, что произошло. Даже классная – наша литераторша – знала, потому что Барбка прислала ей целое письмо по телефону.
– Алекс пойдёт домой, – сказала я ей, – он в состоянии шока, а в таком состоянии невозможно сконцентрироваться на учёбе.
– Я в принципе согласна, – ответила учительница, – но у меня есть одно замечание. Можно я его выскажу, дорогая наша Ника?
Я кивнула.
– Конечно можно, уважаемая госпожа учительница. – Если она хочет иронизировать, почему бы и мне не ответить тем же.
– Я просто думаю, – сказала она, – что это я должна была разрешить Алексу отправиться домой. А не ты.
– Уважаемая госпожа учительница, – сказала я, – Алекс получил травму, но домой он должен пойти не из-за физической, а из-за психологической травмы…
– Садись.
– Любая травма – это шок. Стресс. Можно вообще-то провести об этом целое занятие, если…
– Садись, говорю! – настойчиво повторила учительница и даже направила на меня указательный палец.
Поскольку более умный и более терпеливый должен уступить, как говорит папа, я пошла и села на своё место.
За этим последовала скука смертная. Мы разбирали домашнее чтение – «Маленького принца» Экзюпери и «Чайку по имени Джонатан Ливингстон» Баха. Не композитора, а Ричарда Баха, американского писателя. Когда мне было четыре года, папа читал мне обе эти книги. «Маленького принца» по-французски, а «Чайку» по-английски. В первом классе это были мои любимые книги. А теперь мне надо делать вид, будто я обе истории слышу в первый раз.
– Отлично, Ника, – время от времени повторяла наша классная, – ты очень хорошо знаешь эти книги, но, пожалуйста, дай другим возможность немножко подумать.
Короче, последний урок был невероятно скучный. Потом мы отправились домой: я, Петра, Барбка, Милан и Матевж. Нам всем по пути. Они как-то ко мне приклеились. Мне кажется, они ко мне очень хорошо относятся. Когда осенью я пришла в их класс, меня приняли очень радушно.
В класс я пришла одна. Мама с папой в первый день хотели так или иначе меня проводить. Сначала они вообще намеревались прийти всей семьёй, но от этого я их, слава богу, отговорила. В конце концов мама осталась в машине, а папа дошёл со мной до актового зала, где я представилась классной руководительнице. Она сказала мне, где класс, и я сразу туда отправилась. А папа остался с ней поговорить. Когда я вошла в класс, они все на меня уставились. Я поздоровалась по-французски. Не знаю почему; мне показалось, что так будет прикольно. Я сказала им: «Je suis votre nouveau camarade de classe». Они ничего не поняли, только Барбка пробормотала: «Француженка». Все изумлённо на неё посмотрели. Я подумала: это потому, что она самая умная (что правда), но на самом деле они были изумлены, что она вообще что-то сказала.
– Dites-moi, s’il vous plaît, où puis-je