колоноскопию назначили, она после неё такая тихая вернулась, лежала потом весь вечер. Плакала даже. Мы сначала подумали, Нинку жалеет.
Олеся громко высморкалась. Игорь вспомнил, что Зоя вчера действительно выглядела неважно. Они все вчера выглядели неважно.
– Игорек, а знаешь, что я тут подумала? Это, наверное, разные апельсины-то были. Себе и Олесе я выбрала те, что помельче, они сочнее обычно. А Нинке крупный дала. Сорта разные. Крупные – мясистые бывают, я такие не люблю.
– И привозили тебе их разные люди?
– Конечно! Кто же будет и мелкие, и крупные набирать в один пакет? Они же в разную цену.
– Мама, срочно список всех, кто приезжал тебя навещать, и особенно тех, кто привозил апельсины.
– Вот Константин Юрьевич меня об этом же точно спросил.
– Значит, ты уже всех вспомнила?
– Конечно! Игорек, у меня прекрасная память, что ты, ей богу! Приезжала Ангелина Максимовна, самая первая, привезла апельсины и цветы от театра. Цветы воняли, я их выкинула.
Игорь не смог сдержать усмешки. Конечно, его мама, которая уже третий месяц не чувствовала никаких запахов, унюхала, что цветы воняли. Просто надо знать их отношения с Ангелиной Максимовной – это песня.
Неприязнь между ними со временем стала уже настолько комичной, что больше забавляла друзей и родных, чем настораживала. Лет пять назад они перешли на мелкие пакости, а в последние годы так вообще ограничивались только словесной перепалкой.
Игорь, правда, подозревал, что за этой, годами культивируемой ненавистью, на самом деле скрывается какое-то изувеченное восхищение друг другом. Иначе он не мог бы объяснить, почему две женщины прошли всю жизнь рука об руку, не переставая говорить друг о друге гадости.
– Потом была Рита с апельсинами и конфетами, я их даже попробовать не успела, так жалко! Надежда ещё была и Конкина. И ещё Светка Волошина, но она без апельсинов приходила, она наконец-то квартиру отсудила, ты представляешь?
– Какую квартиру?
– Ну, Светка Волошина! Она же судилась с родственниками за квартиру полтора года и, представляешь, наконец отсудила. Игорь, я поражаюсь порой твоей памяти, тебе абсолютно точно нужно пропить глицин. Послушай меня, я тебе дурного не посоветую!
Игорь только рукой махнул. Света Волошина, мамина старая подруга, была такой курицей, каких ещё надо поискать. Подозреваемая из неё была откровенно так себе.
Правда, и среди остальных представить кого-то в роли хладнокровного убийцы было трудно: женщины предпенсионного возраста, все плюс-минус ровесницы мамы, почти все семейные – ну, какие они отравительницы?
Тёть Рита Яровая – мамина подруга с детства. Эффектная блондинка, она и сейчас ещё выглядела очень женственно и привлекательно. В школе они с мамой были первыми красавицами, сидели за одной партой, помогали друг другу с уроками. Хотела бы она маму отравить – уж за сорок с лишним лет бы давно бы представился случай поудобнее. Представить её убийцей Игорь решительно не мог.
Тем более, что она