гамбургеры? – спрашиваю у него.
Я отлично помню, что дети почти всех моих знакомых обожают фастфуд.
Никита быстро-быстро кивает, но с опаской смотрит на маму. Что скажет она?
Я притягиваю ее к себе и шепчу на ухо:
– Кто главный нарушитель правил? Ну, по крайней мере, был шесть лет назад?
Незаметно завожу руку ей за спину и слегка хлопаю по попе.
Глава 14
Олег
Первым делом мы едем в ресторан. Укусив пару раз гамбургер, Никита, довольный, убегает на горки. Мы с Яной остаемся за столом одни.
– Сколько лет Никите? – спрашиваю я, не отводя от него взгляда.
– Пять, – отвечает Яна и утыкается в пустую чашку кофе.
– Кто отец, Яна? – перевожу взгляд на нее и беру ее за подбородок, потому что она не спешит смотреть мне в глаза.
– Не Влад, – очень тихо отвечает она.
– Это я знаю, – говорю серьезно. – Кто? Дмитрий?
Не замечаю, как брови сами сходятся на переносице.
Яна вздрагивает от упоминания этого имени.
– Что? – откашливается. – Причем здесь Дмитрий, Олег? Почему ты спрашиваешь?
Усмехаюсь.
Отпускаю ее подбородок и отпиваю кофе.
– Что за тайна такая, Ян? Ты же не хочешь сказать, что Никита – мой сын?
Ее глаза тут же округляются. Мотает головой.
– Нет, конечно. Мы же предохранялись.
Помнит.
– Значит, все-таки, Дмитрий, – сжимаю в руках салфетку.
Яна замечает этот мой жест. Накрывает своей ладонью мою руку. Как будто пытается успокоить. И под воздействием ее тепла я немного ослабляю кулак.
– Я не знаю, кто отец ребенка, Олег, – говорит спокойно. – Было искусственное оплодотворение. На этом настоял Влад. Ему зачем-то нужен был еще один ребенок. Зачем, он так и не сказал. Любви отцовской от него не было, но развода он мне не давал. Говорил, что до совершеннолетия Никиты мы должны быть вместе.
– И ты смирилась, – усмехаюсь я. – Осталась жить с ним.
Опять всплывают старые обиды.
Убираю свою руку из-под ее руки. Выбрасываю смятую салфетку на стол.
– Ты не знаешь… – произносит она, но замолкает.
– Так расскажи, – ухмыляюсь я. – Удиви меня.
– Зачем ты так? – опускает взгляд.
Отпивает минералку.
– Если бы я ушла, Влад забрал бы у меня Никиту, – произносит на одном дыхании.
– Чушь. У матери не забирают детей.
– У него были возможности для этого. Поверь мне, – закрывает глаза.
Поверить ей? Той, которая уже однажды предала меня? Проще всего сейчас свалить на того, кого нет рядом. На покойника.
Надо бы встать и уйти. Вычеркнуть ее навсегда из своей жизни. Но не получается.
В этот момент к нам подбегает Никита.
– Мам, я в туалет хочу, – шепчет так громко, что, кажется, слышат все за соседними столиками.
– Пошли, – Яна встает и берет его за руку.
– Опять в девчоночий? – кривится Никита. – Не хочу!
И с надеждой смотрит на меня.
– Я