на родину[20]. Но какова бы ни была образовательная программа, предложенная Теодориху, она явно не сработала. В течение пяти лет после своего возвращения в Паннонию, будучи молодым человеком чуть старше двадцати лет, он вернулся к стенам Константинополя: на этот раз во главе армии из 10 тысяч человек. Как это случилось и какой сбой произошел в его образовании?
Нет такой стратегии, которая работает всегда. Люди отвечают на любой стимул тем или иным экстремальным способом – полным принятием или полным непринятием, – а большинство, вероятно, предпочтет нечто среднее, выбрав некоторые идеи (представления, планы, цели, замыслы) и отвергнув другие. В случае Теодориха Амала факты наводят на мысль о том, что мы имеем дело с поразительно сложной реакцией человека, который оценил всю значимость императорской власти и многочисленные преимущества идей и административных структур римлян. И в то же время он ни в коей мере не был устрашен тем, что видел, а вместо этого рассчитывал извлечь выгоду из тщательно отобранных элементов Romanitas. Ко всем этим выводам нужно было прийти (личных дневников Теодориха нет), но основная тема громко заявляет о себе и ясна из его последующей карьеры.
Почему Теодорих возвратился домой в возрасте именно восемнадцати лет – неясно. Очевидно, он считался вполне взрослым, однако, по римским законам, человек становился совершеннолетним в двадцатипятилетнем возрасте, но мы не знаем, каковы были обычаи готов на этот счет. Есть две основные возможности: либо дату возвращения вписали в изначальный договор, либо она возникла ввиду неотложных обстоятельств. Если дело в них, то сами собой вырисовываются два направления мысли. Первое: к началу 470-х гг. Валамир умер – он был убит в одном из сражений с соперниками за гегемонию, которыми полна история Средне-дунайского региона после Аттилы. Это сделало не только отца Теодориха Тиудимира выдающимся вождем паннонийских готов, но и самого юношу как старшего сына своего отца – потенциальным ближайшим наследником, так как Валамир, по-видимому, не произвел на свет детей мужского пола.
Но смерть Валамира могла иметь место еще в середине 460-х гг., что лишило бы ее роли пускового механизма в возвращении Теодориха, да и в самом Константинополе к началу 470-х гг. также уже происходили важные события. В течение предыдущих двадцати лет великим политическим деятелем, «делавшим» королей, являлся военачальник и патриций Аспар. Его неримское (аланское) происхождение не давало ему возможности (похоже, что это и его собственное мнение) самому сесть на трон, но его занимали императоры Марциан (вероятно, 450–457) и Лев I (с 457 г.), а его исключительное положение в Константинополе было непререкаемым. Он также имел особенно тесные связи с большой группой фракийских готов, которые составляли большую часть вооруженных сил Восточной Римской империи на Балканах и обеспечивали ему необходимое военное влияние – не в последнюю очередь в виде войск столичного гарнизона, отпугивавших любых возможных