ободок унитаза проверяет…
Я фыркнула сама себе. Жлоб и сноб. Вот. Нет, просто очень хорошо, что меня не приняли на работу в его фирму. Он бы меня съел своими замечаниями и примечаниями…
Кран замолк, раздались шаги. Я выпрямилась, сцепив руки. Почему-то показалось, что сейчас из меня сделают мясо…
– Плохо джакузи вымыта, – сообщил Гоша, растирая в ладонях что-то с резким ароматом. Я чихнула и обиженно заметила:
– Я мыла…
– Плохо мыла.
Он сел за стол и развернул сложенную мною уточкой салфетку, положил её на колени. Взглянул на меня вопросительно. Я сообразила, что ему надо, и сняла колокол с блюда. Гоша уставился на курицу, подозрительно обнюхал её со всех сторон, взял вилку. Ковырнул. Положил кусочек в рот и принялся жевать.
Хлеб забыла!
Я метнулась к хлебнице и принесла два ломтика хлеба – цельнозернового, чёрного, душистого. Гоша поморщился и выплюнул курицу обратно на тарелку:
– Что это?
– Курица на пару, – растерянно ответила я.
– Ты её пробовала?
– Эм… Нет. А что, нужно было?
– Она твёрдая, как подошва!
– Да не может быть! – воскликнула я, цепляя кусочек курицы вилкой. Блин… Как же это так получилось? Пароварка, конечно, дело для меня новое, но вроде бы я всё сделала по инструкции! Подошва, не больше и не меньше… Испортила такое куриное филе красивое…
– Простите, – пробормотала покаянно. Гоша закатил свои красивые восточные глаза:
– Что ещё есть?
– Рис с овощами, – я сорвала крышку с блюда и обомлела. Рис свалялся комками, между которыми притаились варёные кусочки сладкого перца и стручковой фасоли. Они единственные выглядели бодренько, а вот рис… Да как же так, ведь полчаса назад он был таким рассыпчатым и вкусным даже на вид! Это полный здец…
Гоша брезгливо колупнул монолит риса и холодно сказал:
– Это каша? Я не просил делать мне на ужин кашу. Я достаточно ел этой дряни в детстве.
– Это просто неправильный рис, вот и всё, – в отчаянье ответила я. – В следующий раз будет лучше!
– Следующего раза не будет! – отрезал Гоша.
Ай! Похоже, моя плата за сегодняшние галеры помахала мне ручкой! В последнем творческом порыве я предложила с вымученной улыбкой:
– Давайте я вам чаю заварю!
– Нет!
Я даже вздрогнула. Гоша выпрямился и со стуком положил на стол вилку. Поиграл желваками на скульптурно вырезанных скулах и сказал уже спокойнее:
– Чаем я займусь сам. А ты… На выход. Я сам позвоню в агентство и скажу, что ты меня не устроила.
– Я, между прочим… Между прочим…
Задохнувшись от негодования, махнула рукой на гостиную:
– Я вылизала всю квартиру! Я выгладила рубашки! Я не виновата, что у вас пароварка, а я никогда не готовила в ней! И рис какой-то странный! И вообще… Я работала, так что хочу, чтобы мой труд был оплачен!
– Работала? – переспросил он, и в глазах заиграли недобрые огоньки. – Ты натёрла мои глянцевые полы матовым средством! Теперь