там?
– Не важно. Но мое слово будет весомее.
Смотрит серьезно… Его и без того темные глаза темнеют еще больше, словно набегают тучи…
– А мне отец не позволяет пройти, – Мар становится неуютно под этим взглядом, она отводит глаза.
– Ты хочешь пройти?
– Да, – говорит она.
– Зачем?
– Чтобы мое слово было весомее, – усмехается Мар.
– Ты хочешь отказаться и никуда не ехать?
Он говорит это так спокойно, словно само собой, словно Мар и правда может отказаться.
– А если и так? – поднимает глаза, и теперь смотрит на него с вызовом. – Если я хочу отказаться и сбежать? И я сейчас говорю тебе об этом! Что будешь делать ты?
– Твой отец велел мне охранять тебя. Если ты решишь сбежать, я пойду с тобой и буду охранять.
– Он велел тебе не это.
– А я понял так, – говорит Энцо без тени сомнений. – Но сначала мне стоит пройти Круг, так будет лучше.
Мар качает головой.
– Это неправильно.
– Я не достоин испытания? – Энцо усмехается тоже, вытирает лоб тыльной стороной ладони.
Он бывший раб, вольноотпущенник, южанин. Его еще ребенком привезли на Тюлений Фьорд, захватив где-то в море, вместе с остальными. Мар плохо помнит это, она и сама была тогда совсем маленькой. Энцо ровесник ее старшего брата. И Энцо сам заслужил свободу, право стать воином – своей силой и доблестью. Здесь ценят храбрость.
Не достоин? Нет, это не то…
– Ты не должен ехать со мной, – говорит ему Мар. – Это неправильно. Я скажу отцу… Я уже сказала, он не слушает, но скажу еще…
– Твой отец сам решает, – говорит Энцо. – И я думаю, он прав. Ему нужен человек, который всегда будет предан тебе, не отступится.
Он смотрит на нее. Чуть улыбается, но невесело. В его темных глазах, где-то в глубине, поблескивает огонь. Обжигая.
Энцо будет предан ей, что бы ни случилось.
– Это неправильно, – все равно упрямо говорит Мар.
Энцо улыбается немного шире, фыркает.
– Это правильно, Мар. Ты и сама знаешь. Твой отец заботится о тебе, а не о моих чувствах. Иначе и быть не может.
– Нет…
Он подходит еще ближе, и теперь от него до Мар меньше полшага. Совсем близко. И убирает руки за спину, прячет, борясь с соблазном прикоснуться к ней.
– Так ты хочешь сбежать?
– Нет! – она поспешно, почти испуганно мотает головой. Она не хочет. – Я должна ехать, иначе нам всем не выжить. Не справиться. Я не смогу спокойно смотреть, глядя, как люди на Тюленьем Фьорде умирают, а я могла бы их спасти, но испугалась… Подумаешь, Тенрик! Мне и нужно-то всего лишь родить ему сына, мне не нужно любить его… Я… – запинается. – Но ты не должен ехать со мной. Я не хочу.
– Это не тебе решать.
– Нет…
Энцо вздыхает, такой глубокий вдох и долгий выдох.
– А ты думаешь, Мар, останься мы оба здесь, для меня хоть что-то могло измениться? – говорит он, разглядывает ее. – Раньше я надеялся, но… Сколько раз ты отказывала мне? И что бы я ни делал, ты откажешь снова. Я недостаточно