как говорил Станиславский? Не верю!
Но хочется. Немного. Но всё же не верю.
– А сколько сыну Холика лет? – проговорила охрипшим голосом.
– Семнадцать, – удивился Н. – К чему ты спрашиваешь? Ты же знаешь, его посвятили в рыцари несколько месяцев назад.
Криво улыбнулась, стараясь скрыть облегчение. Я-то подумала, что он младенцев ворует. Ну, или может пятилеток. Короче совсем малышню. А семнадцать ещё ничего. Не такой монстр, как подумалось.
– Я не слежу за всеми людьми Кьяра, – оборвала его резко.
– Прости, милая, – ещё раз поцеловал мою ладонь и добавил с нескрываемым разочарованием: – К сожалению, мне надо идти.
Резко наклонился и впился своими губами в мои, чтобы потом встать и вздохнуть с грустью. Затем дёрнул головой, будто снимая с себя морок и, развернувшись, вышел, оставляя меня в расстроенных чувствах.
Дело не в плане Н. А не в его превосходной актёрской игре.
А в том, что на миг мне стало страшно. До этого я могла делать вид, что это игра. Или что не всё так ужасно. Или что есть только я и Катя. Но рыцари? Драконы? Центурия какая-то? Маги, похищения, когти. Всё это пугало. Этот разговор приоткрыл завесу того, что происходило за пределами этой комнаты и её относительной безопасности. Делая предположения – реальностью. Пугающей реальностью, к которой не очень-то и готова.
Так сильно захотелось обратно в мир летающих железок, моды от кутюр и где у меня были права. Те самые, за которые женщины так долго и упорно боролись. Туда где, как пелось в старой доброй песне «Городок», всё просто и знакомо, на денёк.
Усмехнулась собственной сентиментальности.
Обратно мне захотелось. А Катя? Нет. Там богатство и одиночество. А тут дочь. Вот что перечёркивало всё остальное. А феминизм этим варварам я ещё внушу. Ведь как оказалось, меня угораздило стать не последним человеком в этом мире. И если не ошибаюсь, Центурия – это, скорее всего, страна. Или что-то наподобие. И именно в ней весь сыр-бор и вся эта крысиная возня вокруг этого тела.
Устало потёрла лицо, чтобы откинуться на кровати и прикрыть глаза, решив, что надо поспать. Утро вечера мудренее. А видит их дурацкий Рай – силы мне понадобятся.
Глава 14
– Главное правило неверности? Сделайте так, чтобы муж и любовник никогда и ни при каких обстоятельствах не пересекались.
– Ха-ха.
Я шла по настоящему средневековому замку с некоторым опасением. Почему-то отчаянно боясь, что это только сон и вот-вот проснусь в своей до оскомины приевшейся мне комнате с теми самыми вазами-загадками неизвестного мне происхождения. Человек во мне, который привык всё контролировать и знать, каждый раз кривился, стоило моему взгляду упасть на них. Кому-то может показаться это глупостью, но не моему внутреннему перфекционисту.
Когда мне принесли платье, не могла поверить своим глазам, что меня выпускают! Точнее в первую секунду я подумала, что мне снова можно навестить дочь, а это ли не ответ на мою просьбу,