за стаканом воды.
– Как глазик и ресничка. – Мила улыбнулась, – Слушай, слушай, про ресничку слушай. Помнишь, в институте я ходила к армянке брови делать, она еще ниткой их щипала. Шикарный мастер! Вытащит из кармана грязную нитку, наслюнявит палец, вжик-вжик – брови как у Меган Фокс. Один раз попросила ее ресницы покрасить. Она краску навела, вазелином под глаза намазала, ваточку положила и говорит: Ой-ой, рэсничк какой, какой рэсничк, мааалэнкий! На всю жизнь комплекс оставила. Я после нее в салоны красоты как на плаху иду, боюсь услышать: Соболезнуем вашей последней реснице и лысым глазам, мы сделали все, что могли. Аминь, – Мила сложила руки на груди.
– Да отличные ресницы, че она, – захохотала Катя.
– Только вот не надо мне этих ваших реверансов раскладывать, все я про себя знаю, и про рэсничк в том числе. Слушай, совсем из головы выскочило, мне Танька приглашение на свадьбу прислала. – Мила показала подруге переписку в телефоне, – Помнишь, какие у нее опахала были? Двери сквозняком сносило, когда она глазами хлопала.
– Какая Танька? Титова? Да ладно, и что, вот прямо так замуж и собралась? – женское любопытство – вот тайный источник любой катастрофы.
– Выходит в Италии, за какого-то потомка старинного рода, чуть не Медичи. Через неделю. Приглашает нас обеих и билеты оплачивает, – Мила опять показала на телефон, – заметь.
– Билеты хорошо. А подарок, а жить где? Нет, Люд, не могу, да и операции расписаны на два месяца вперед, – в вопросах работы Катя была непоколебима.
– Денег займу, – с готовностью предложила Мила, – хочешь, твоему главному диван по себестоимости продам? Он давно на него глаз положил, и в витрине пора дизайн менять. Ну поехали!
Катерина сомневалась. Во-первых, из-за расписания. Несмотря на то, что отпуска у нее уже год как не было, график дымился, и был на самом деле плотно расписан. А во-вторых, с Танькой они сто лет не общались и даже подругами не были. Так, знакомые, бывшие одноклассницы.
Сомнения развеяла Мила. Во-первых, Италия – колыбель мировой культуры и кухни. Только представь, справа камни в трещинах, дворцы, развалины, фрески, фонари, а слева рагу из дикого кабана, белый трюфель, тальятелли, моццарелли, обалделли и божественный кофе по утрам. Во-вторых, Тоскана – родина Данте, Микеланджело, Боттичелли, Вазари и как его…Чимабуэ! Надо же расширять кругозор, ограниченный Гиппократом – неоспоримый довод, считаю. В-третьих, Танька вообще ни с кем не общалась, потому что последние сто лет была занята поиском европейского жениха. Ей как воздух нужны порядочные и красивые подружки невесты, чтобы фасад не портить. Так что одолжение делаем мы – ей, а не она – нам. Надо ехать, спасать честь Родины в лице скоропостижно брачующейся Татьяны.
Глава вторая
Мила отчаянно боялась летать. При мысли о самолете конечности немели, волосы вставали дыбом, мозг категорически отказывался внимать разуму. Общим столбняком организм не ограничивался, а добавлял трогательный пастельно – землистый цвет ее лицу.
– Красавица