теперешнее состояние – с кем, мол, не бывает.
– Н-да, напился я, – констатировал Ю Вэ, – что совсем даже неудивительно…
– Вы полагаете? – осторожно спросил я. – Наверняка у вас был весомый повод.
Честно говоря, я просто подсказывал Соколову ответ, так как боялся, что на самом деле никакого конкретного повода, увы, не было.
Я прекрасно был осведомлен о том, что некогда процветавшая «Вакцина» переживает сейчас не лучшие времена и дышит на ладан.
Если раньше благосостояние сотрудников зиждилось на закрытости учреждения, что влекло за собой нехилые надбавки за вредность и секретность, то во времена всеобщей гласности речь шла уже не о надбавках, а хотя бы о регулярной выплате зарплаты.
Впрочем, даже и не шла.
Большая часть сотрудников разгуливала в неоплачиваемых и размышляла о смысле жизни. Кстати, именно этот набивший оскомину вопрос и заставил меня расстаться в свое время с «Вакциной».
Услышав мое робкое предположение о конкретном поводе, Соколов откинулся на сиденье и зарыдал, прикрыв лицо ладонями.
Пьяные слезы обычно льются немеряно и, как правило, служат вступлением к занудному рассказу на тему «жизнь не удалась» и «когда же все это кончится». Но положение усугублялось тем, что данная проблематика обычно связана с возрастным кризисом и эти вопросы снимаются сами собой годам к шестидесяти. А Юрий Владимирович уже перевалил семидесятилетний рубеж. В такие годы человек устает бороться и делает вид, что помудрел.
Я не мог поверить в такой загадочный рецидив пораженческих настроений в столь почтенной возрасте. Присмотревшись к человеку, скрючившемуся рядом со мной и бессильно исторгающему соленую влагу, я начал подозревать, что повод у профессора, действительно, имеется, и что этот повод довольно веский, если заставил Ю Вэ потерять человеческий облик. Надо разобраться.
Быстренько прикинув возможную причину его рыданий, я отмел несколько тупиковых версий и остановился на двух возможных ответах.
Неизлечимая болезнь для медика не бог весть какой сюрприз; финансовые проблемы вряд ли могли стоять чересчур уж остро – как-никак Соколов получает профессорскую зарплату плюс пенсию, да и нашел же он, на что надраться; проблемы карьеры тут тоже вряд ли могли иметь место – Ю Вэ всегда спокойно относился к мелким и неизбежным пакостям своих собратьев по цеху, принимая их как должное и неизбежное зло, своего рода издержки совмещения научной и административной работы.
Значит, дело связано с семейными проблемами либо с каким-то давлением со стороны.
Если имеет место второе, то я запросто смогу оказаться полезным Соколову.
Теперь следовало постараться его разговорить. Традиционные в подобных случаях выражения типа «все образуется», «другим еще хуже», «не надо расстраиваться», «успокойтесь» здесь явно не пропирали.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – выбрал я наиболее уместную фразу.
Юрий Владимирович отчаянно замотал головой и не менее отчаянно