коснулся запах озона. Вновь пришло ощущение скованности движений, но не такое, как на пляже. Руки, почему-то заведенные за голову, ощущались до локтей, а ног, словно не было ниже колен. Тошнотворный комок подкатил к горлу, заставив сглотнуть и откашляться.
Дуглас повернул голову и посмотрел на запястья, схваченные энергетическими браслетами, которые мерно гудели и поигрывали искрами. Он попытался сжать пальцы в кулаки, но ничего не вышло. Приподнявшись так высоко, как смог, он бросил взгляд на ступни, конечно, и там тихо гудели и мерцали державшие его путы.
– Очнулся? – раздался знакомый голос.
Незнакомец возник из пустоты, сбоку от кушетки, на которой лежал Дуглас.
– Да, что вы себе позволяете? – спросил подмастерье. – Что я вам сделал? Где мы находимся?
Дуглас узнал палату в госпитале замка, но сомнения все же терзали его. Еще этот странный незнакомец, не говоривший ничего по существу. Он уронил голову на мягкий подголовник, наблюдая за тем, кто медленно приближался, держась обеими руками за пряжку пояса.
– Просто, назовите себя, – произнес Дуглас. – И скажите, что происходит?
Дверь палаты бесшумно отварилась, на пороге возникли Санара и миссис Хоупленд. Они, слышали последний вопрос Дугласа и удивленно замерли – прикованный к кушетке, задал вопрос, в совершенно пустой палате, и сейчас глядел куда-то в потолок.
– Меня зовут Эраним, я хранитель дальних рубежей Занкара . . . – сказал незнакомец и обернулся к открытой двери палаты. – И переговоры о нашей судьбе буду вести я . . .
Подмастерье бросил взгляд на дверь. Санара вздрогнула, услышав грубый, слегка хрипловатый незнакомый голос, вырвавшийся из уст прикованного к кушетке. Для Дугласа все происходило в легком тумане нереальности, только странный истязатель обладал абсолютной четкостью. Эраним отвернулся от двери и наотмашь ударил Дугласа, погрузив его сознание во мрак.
Санара заметила, как голова Дугласа дернулась и упала на подголовник, но спустя мгновение вновь поднялась, и незнакомый взгляд любимых глаз пронзил ее хладным призрением.
– Лекарки . . . пригласите сюда генерала, или того, кто тут командует, – попросил Дуглас, голосом ему не принадлежащим.
Санара глянула на главного доктора с испугом и сильно сжала ее запястье.
– Это хаялет или дример? – спросила она, почти плача. – Что с ним? Одержимых же не бывает, правда ведь, только если . . .
– Успокойся, с Дугласом все будет хорошо, – ответила миссис Хоуплэнд. – Только вот, боюсь, услуги мистера Ригеля нам понадобятся снова.
Она нежно погладила Санару по руке, ощущая смятение, которое уже давно не посещало ее сердце – у мальчика проблемы и возможно серьезные. Она склонилась к уху Санары и прошептала:
– Позови великого гроссмейстера и мистера Роддерика. Я пошлю за сновидцем.
Санара быстро закивала и убежала прочь. Миссис Хоуплэнд погрозила пальчиком злобно скалящемуся Дугласу.
– Никуда не уходите, мы скоро, – сказала она и осторожно прикрыла дверь.
*