найти в новых переселенцах людей, не приготовленных к военному делу, – мужество защиты превзошло везде самую отчаянную отвагу нападающих.
Небольшой Алексеевский редут был атакован врасплох, и горцы, захватив казачий табун, обступили это маленькое укрепление со всех сторон. Но когда они готовились к штурму, из ворот редута вынеслась хоперская сотня с есаулом Михеевым и бросилась в шашки. В одно мгновение она была окружена черкесами, потеряла восемнадцать казаков убитыми и, будучи отброшена в лес, спешилась, засела в кустах и продолжала защищаться. После жаркой перестрелки горцы вынуждены были оставить ее в покое и, бросившись опять на укрепление, ворвались в форштадт, убили нескольких жителей, но редута взять не смогли и отступили с большой потерей. Другая крепость, Андреевская, отбилась еще при худших условиях, так как один армянин, подкупленный черкесами, произвел пожар в то самое время, когда начинался приступ. Но самое жестокое поражение черкесы понесли под Ставрополем, где двести казаков из полка Кутейникова наголову разбили их главную полуторатысячную партию.
Действия кабардинцев также не отличались особенной удачей. Отбитые два раза от лагеря Якоби, они повернули назад и бросились на Марьевскую крепость, где двести волжских казаков под начальством капитана Басса едва успели запереть перед ними ворота.
Обступив крепость и наскоро построив громадные щиты-мантелеты для прикрытия от казацких выстрелов, кабардинцы приступили к правильной осаде и повели траншеи. В два дня, работая руками и кинжалами, они дошли до крепостного рва, как вдруг, утром 10 июня, в тылу у них появился Якоби. Разбитые в кровопролитном сражении, последовавшем затем под стенами Марьевской крепости, кабардинцы бежали за Малку и тотчас же пустили в ход все извороты и тонкости азиатской политики: они изъявили покорность, давали аманатов, предлагали двойное вознаграждение за причиненные убытки, но упорно стояли на требовании, чтобы были уничтожены крепости Павловская, Марьевская и Георгиевская. Получив отказ, кабардинцы в августе снова нахлынули на линию и на этот раз ареной своих действий сделали окрестности Георгиевска. Здесь они выжгли на корню весь хлеб, истребили сенокосы, угнали много скота, пробовали даже штурмовать самый Георгиевск; им удалось даже разбить небольшой русский отряд, высланный из крепости, в числе восьмидесяти человек при одном орудии. По всей вероятности, они напали на него врасплох, так как только этим и можно объяснить себе последовавшую затем резню, в которой офицер и сорок нижних чинов были изрублены, остальные бежали, оставив пушку в руках у кабардинцев.
Это прискорбное происшествие случилось 27 сентября, в тот самый день, когда на линию прибыли новые войска под командой генерал-майора Фабрициана. Герой турецкой войны, носивший на шее Георгиевский крест еще с подполковничьего чина[21], Фабрициан предложил Якоби тотчас атаковать главный стан кабардинцев, расположенный на одном из островов,