Нормана люди, судя по всему, перемывали ему косточки, поминая всех его родственников, ближних и дальних. Однако он, как ни прислушивался, не мог разобрать ни слова.
– Врезать бы ему как следует!
Из ушей Нормана будто выпали затычки.
– Давайте, – проговорил он, – давайте, все разом.
– Эй, что происходит? – раздался голос Алека, настороженный, но не враждебный. Похоже, Алек размышлял так: «Пускай я ничего не знаю об этом парне, но он ехал в моей машине».
– А где женщина? – спросил один из солдат. – Куда она подевалась?
– Да, где она?
– Она села в такси Джейка, – сообщил кто-то.
– Может, у него был повод преследовать ее, – задумчиво произнес солдат.
Норман ощутил, как меняется настроение толпы.
– Никому не позволено приставать к женщинам, – буркнул державший его мужчина. Однако другой ослабил хватку.
– Ну? Зачем вы гнались за ней? – поинтересовался он.
– Потому что так было нужно.
Пронзительный женский голос воскликнул:
– Сколько шума из-за ерунды!
– Семейная ссора! – хмыкнул какой-то тип в толпе.
Нормана отпустили.
– Учти, – обратился к нему тот, который рассуждал о «позволительности», – если она пожалуется мне, я тебя таки вздую.
– Договорились, – отозвался Норман. – Никто не слышал, что за адрес она назвала?
Некоторые покачали головой, другие попросту проигнорировали вопрос. Их отношение к Норману, по-видимому, если и изменилось, то не слишком сильно. К тому же пять минут назад они были заняты совсем иным и им было не до адреса.
Люди молча разошлись; Норман не сомневался, что, отойдя за пределы слышимости, они примутся горячо обсуждать случившееся. Машины с площади разъехались. Двое солдат уселись на скамейку перед зданием вокзала: они, вероятно, дожидались автобуса или поезда. Вскоре рядом с Норманом остался один Алек.
Норман увидел, что клочок бумаги, который выронила Тэнси, провалился в щель между досками платформы. Он осторожно извлек его и подошел к автомобилю, чтобы рассмотреть в свете фар.
– Ну, что теперь? – подозрительно справился Алек.
Норман взглянул на часы. Десять тридцать пять. До полуночи всего лишь полтора часа. За столь короткий срок он не сумеет выполнить и десятой доли из того, что задумал. Размышления доставляли Норману чуть ли не физическую боль, словно существо, которое привиделось ему за спиной Тэнси, каким-то образом повредило его мозг.
Он огляделся по сторонам. На обращенных к морю фонарях кое-где проступали следы черной краски – остатки затемнения, уцелевшие со времен войны. Улочка, начинавшаяся от площади, сверкала огнями магазинов.
Норман посмотрел на клочок бумаги, подумал о Тэнси, сосредоточился мыслями на ее образе. Что же, речь идет о том, как помочь ей лучше всего, как поступить, чтобы спасти ее. Разумеется, надо будет обыскать побережье, двигаясь по железнодорожным путям; хотя одному богу известно, куда увезло ее то проклятое такси. Быть может, он