что его ожидает в подобном случае!
Вот на свидетельское место становится Тэнси, пускай даже в ее прежнем, замороженном состоянии. «Вы утверждаете, миссис Сейлор, что ваша душа была похищена из вашего тела?» – «Да». – «Вы сознаете отсутствие своей души?» – «Я ничего не сознаю». – «Ничего? Надеюсь, вы не имеете в виду, что вы без сознания?» – «Да, я без сознания, я не вижу и не слышу». – «Вы хотите сказать, что не видите и не слышите меня?» – «Да». – «Но тогда…» Судья стучит молотком. «Если это безобразие немедленно не прекратится, я распоряжусь очистить помещение!» Или выходит на то же место миссис Ганнисон, а он, Норман Сейлор, начинает взывать к присяжным: «Господа, взгляните ей в глаза! Смотрите внимательнее! Душа моей жены там, в них, надо только увидеть ее!»
– Что с вами, Норм? – услышал он доброжелательный голос Ганнисона. Отгоняя неожиданно накатившую дремоту, он встряхнулся.
И тут в кабинет вошла миссис Ганнисон.
– Добрый день, – поздоровалась она. – Я рада, что вы двое наконец сошлись. Сдается мне, вы не спали как минимум две ночи подряд, – прибавила она, окинув Нормана слегка покровительственным взглядом. – Что с вашим лицом? Или его расцарапал ваш кот?
Ганнисон рассмеялся, сглаживая, как обычно, некоторую резкость жены:
– Женщина! Любит собак и терпеть не может кошек. Но она права, Норм, вам явно не помешает выспаться.
Увидев миссис Ганнисон, услышав ее, Норман встрепенулся. Она выглядела так, словно недавно поднялась с постели после десятичасового сна. Дорогой зеленый костюм шел к ее рыжим волосам и придавал ей своеобразную величавость. Характерная небрежность ее наряда, разумеется, присутствовала, но она вдруг показалась Норману капризом властелина мира, который настолько могуществен, что может позволить себе неаккуратность в одежде. Внезапно сердце Нормана учащенно забилось: при миссис Ганнисон не было ее пухлой сумки.
Он не решился заглянуть ей в глаза, но привстал на стуле.
– Не уходите, Норм, – проговорил Ганнисон, – нам многое еще нужно обсудить.
– Да, куда вы спешите? – осведомилась миссис Ганнисон.
– Извините, – пробормотал Норман, – если не возражаете, я зайду попозже. Или в крайнем случае завтра утром.
– Хорошо, – согласился Ганнисон, – но учтите, что опекунский совет соберется завтра днем.
Миссис Ганнисон уселась на стул, который освободил Норман.
– Передайте привет Тэнси, – сказала она. – Мы с ней увидимся сегодня вечером, если она, конечно, поправится.
Утвердительно кивнув, Норман вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Ему сразу бросилась в глаза сумка миссис Ганнисон: она лежала на столе в приемной, рядом со шкафчиком, где выставлены были капли принца Руперта и прочие диковинки. Он чуть не закричал от радости.
В приемной сидела секретарша-студентка. Норман подошел к ней.
– Мисс Миллер, – проговорил он, – принесите, пожалуйста, сведения об успеваемости вот