для глинтвейна. Или нет – сутки мариновали в специях для дорогого вина! Дешевый ароматизатор так не пахнет.
Спрятав лицо в капюшоне спортивной кофты, я пробежала по коридорам незамеченной, а на улице вообще дала стрекоча. Нет бы вызвать такси, но мне хотелось сбросить адреналин, выжечь остатки пугающего помутнения из груди, потому что я все еще чувствовал мужчину так, будто он до сих пор был во мне. Неслась по темным улицам, силясь убежать…
Когда добралась до своего квартала, начало светать. Я уже полчаса шла быстрым шагом, поражаясь спокойствию, которое пришло на смену перевозбуждению. Не было страха, обиды, боли – чем там еще грозит жертвам насилие? Я была спокойна настолько, что это пугало до жути.
Когда ввалилась в безмолвствующую квартирку, в спальне что-то грохнуло, и под тусклый свет лампочки выполз Банни. В смешной пижаме кислотно-зеленого цвета, с торчащим ежиком светлых колос. Ну кто бы сейчас поверил, что это чудо – высокооплачиваемая востребованная модель?
– Бли-и-ин, сучка, меня чуть удар… Теа, твою мать!.. – Друг выкатил заспанные глаза, стоило мне снять толстовку.
– Красивая? – оскалилась злобно и невозмутимо прошла в кухню. Кофта полетела в ведро, следом – штаны, потом майка… – Тащи аптечку, бинты, а я в душ, – и голышом прошлепала в санузел.
– Что случилось?! – взвизгнул Банни. Все геи такие истерички в экстренных ситуациях!
– Прекрати истерику! И так хреново! Кто тут у нас мужик?! – не сдержалась я.
– Ты! – даже не задумался он, следуя за мной. – Ты объяснишь?!
– Помоюсь, обработаешь укусы, сделаешь кофе…
– УКУСЫ?!
– Брысь отсюда! – я захлопнула двери перед его носом.
2
Слышала, как он причитает в кухне и грохочет ящиками в поисках аптечки, стоя у дверей. Страшно было сделать шаг и посмотреть на себя в зеркало, и я таращилась на раковину, вырезанную из камня в форме чаши… Красивая. Мы с Банни чуть ли не из-за нее эту квартиру и сняли. Могли себе позволить… Пахали сутками, как проклятые, в нескольких модельных агентствах, но могли жить в квартире с такой раковиной.
Но черт меня занес в эту больницу!
Я сделала вдох и шагнула к зеркалу. На шее красовалась красно-синяя гематома от укуса – с одной стороны, и следы царапин от когтей – с другой. Затылок расцарапан, капли крови запеклись вдоль позвоночника. Я смотрела на себя в зеркало, часто моргая. Волосы всклокочены так, будто снова участвовала в показе полоумного дизайнера, после которого еще год не могла их отрастить. Глаза красные, кожа в свете лампы чуть ли не зеленоватая…
От горячей воды раны защипало, обозначая еще несколько на бедрах, которые сразу не заметила. Я стояла под душем, борясь с накатившей усталостью и отсутствием желания схватить мочалку и растереть кожу хорошенько, чтобы смыть с себя ощущения от того, что произошло… Шелест воды, упругий стук капель по коже, болезненно набухшие соски… его руки везде…
В паху резануло так, что я вскрикнула и открыла