после инсульта почти не ходил и не говорил. Но, чувствую, мне здесь больше не место.
«Утром же отправлюсь на поиски нового пристанища», – решила я.
***
Однако на следующий день я увидела, как под козырьком ближайшего подъезда расклеивают ориентировку… с моей, не самой удачной, физиономией! Той самой, из паспорта. Расклейщик аж подпрыгнул, когда узнал во мне разыскиваемую личность.
«Оп-па-па! – заволновалось моё самое мудрое место. – Дёру! Дёру давай!»
И я, понимая, что сейчас меня могут узнать все кому не лень, снова юркнула в гнёздышко и затаилась.
А вечером… гнёздышко накрыли. Меня, в обнимку с пакетом пожитков, выволокли на улицу и посадили в УАЗик, как распоследнюю преступницу.
Замели братцы.
«Да вашу ж петрушку… – вздыхала я. – Надо было на чердаке прятаться…»
В отделении милиции за столом для допросов меня уже ждал Костя.
– Она? – спросил у предателя дядька в форме.
– Она, – подтвердил обманщик.
Я села и подпёрла щёки кулаками. Пусть хоть заспрашиваются меня, хоть пытают – ничего не отвечу.
– Что же ты творишь, Наташа? – воззвал к моей совести Костя.
Молчу.
– Мне известно, что ты проникла в кабинет директора дома малютки и отправила письмо. Я понимаю, что у тебя были благие намерения, но это подсудное дело. Ты это понимаешь?
«Ой, какие все правильные стали! – мысленно ворчала я. – А когда я хотела сама заработать Аришке на операцию и открыть благотворительный сбор, меня послали куда подальше. Вот пусть теперь им будет стыдно, а не мне».
– Это лучшее место, куда я мог тебя пристроить. У тебя есть практически всё. Зачем ты портишь себе жизнь? – снова обратился ко мне Костя.
Сижу в прежней позе, разглядываю царапинки на металлическом столе и молчу. Слишком много чести – разговаривать со всякими там предателями. Ничего он от меня не добьётся.
– Что ж ты такая трудная-то, Наташа? Как я смогу тебе помочь, если ты то бросаешься на меня, то молчишь?
И это не сработало.
«Ишь, помочь он захотел… – скептически фыркнуло моё внутреннее эго. – Нашёл доверчивую дурочку. Молчим. Делаем вид, что нам всё до фени и молчим…»
***
Этим же вечером меня доставили обратно в детский дом, только уже не на милицейском «козелке», а на Костиной иномарке.
Всю дорогу меня пытали. Ну, как пытали… И доканывали расспросами, и пытались разжалобить, и тяжко вздыхали. Всё тщетно. Я – крепкий орешек.
Перед тем как выпустить меня из машины, Костя сказал:
– Завтра я поговорю с директором, чтобы она не приставала к тебе. Но, пожалуйста, больше никакой самодеятельности! – от нажал на кнопку, и замок у дверцы автомобиля щёлкнул. – Всё, иди.
Наташу не нужно просить дважды. Секунда – и я выпорхнула прочь.
***
В комнате на меня налетел ураган по имени Таня.
– Преступница-то моя верну-у-улась! – повисла она на мне и чуть не сделала из живой преступницы неживую. – Фу, ты по помойкам