цветов, клацающих стальными челюстями, я не заметила. Обычные васильки и ромашки. Неподалёку виднелась берёзовая роща.
Куда иду? Непонятно. А что ещё делать? Только идти.
Смятение, заторможенность, ступор… Подол моего платья давно запылился, ноги подкашивались от усталости, на лбу выступила испарина. Только золотисто-бронзовый браслет на руке меня поддерживал – чем сильнее палило солнце, тем холоднее становился загадочный гаджет. Он словно подпитывал мои силы. Я прижимала руку с браслетом то к груди, то ко к щеке, и так хоть немного охлаждалась.
Я даже подумала о драконе-криопсе, который едва не закусил мною и Лизой. Вот бы сейчас его немного поэксплуатировать. Пусть попыхтит, выдыхая ледяной пар и сбивая температуру.
Миновав рощу, я очутилась на опушке и сразу увидела… дом! А за ним другой. А дальше ещё несколько! Целая деревенька расположилась у подножия зелёного холма. Где-то кричал петух и лаяла собака. Людей почему-то не было видно, возможно, все спрятались от жары. Но из ближайшей двухэтажной каменной постройки доносились громкие возгласы и смех. А рядом к изгороди были привязаны косматые жеребцы-тяжеловесы с белыми чёлками, они мирно жевали сено из кормушки.
Пастораль и умиротворение. Вот только я ощущала себя здесь весьма неуютно.
Нерешительно поднялась на каменное крыльцо, толкнула деревянную дверь и очутилась, кажется, в придорожном кафе… эм… таверне. В лицо ударило запахом жареного мяса и пряностей. За деревянными столами пировали посетители – несколько крупных мужиков в простых рубахах и кожаных штанах и жилетах. Они кромсали ножами огромную зажаренную ногу, а трактирщик курсировал с деревянными кружками, наполненными чем-то пенным.
А мне поскорее воды! Плиз!
И потом объясните, куда я попала.
При моём появлении смех и разговоры стихли, на минуту в таверне повисла напряжённая пауза, в меня со всех сторон, как клинки, вонзились взгляды. Я видела, как на лицах мужчин мгновенная настороженность сменилась радостью и хищным интересом, а затем и откровенной похотью…
Ой, мамочки…
– Ух ты, какая пташка к нам прилетела, – восхищённо произнёс кто-то.
– Златовласка!
– Куколка!
– Господа, господа, пожалуйста, только не в моём заведении! – взмолился трактирщик.
– Я хочу расплатиться, – прервал его пришибленное бормотание бугай с пшеничной бородой и длинной, выгоревшей на солнце, гривой. Мастью он походил на жеребцов, привязанных во дворе к изгороди. Верхняя часть волос была стянута на затылке в хвост кожаным ремешком. В другой ситуации я бы сочла его даже симпатичным. Но не сейчас.
Громила бросил на стол увесистый мешочек с монетами, а сам двинулся ко мне. Я испуганно попятилась, но мужик схватил меня и в мгновение ока закинул на плечо. Взлетела, как пушинка, едва ли не под самый потолок и повисла кверху попой на гигантском плече.
– Эй, отпустите! – заверещала я и принялась брыкаться и колотить кулаками по широченной спине, обтянутой кожаным жилетом. – Эй,