с помощью фитилька, взрыв будет знатным, да и пожар гарантирован.
Из чего сделать импровизированную бомбу Николай ещё не решил, но ресурса в виде патронного пороха для неё решил набрать побольше, благо патронов было очень много. Хотелось, чтобы взрыв разнес всё находящееся в оружейке на атомы, приведя в негодность боеприпасы, еду, воду, а лучше вообще сложил стены вокруг. Такой взрыв должен убить Николая быстро, и он не почувствует боли. Нервы не успеют передать сигнал в мозг, так как некуда, да и нечему будет, что-либо передавать. От этих мыслей становилось грустно, но себя уже не было жалко, просто не хотелось помирать в луже собственной крови, собирая с пола свои кишки, выпущенные с помощью ножа, на потеху уродам, что пытались прорваться в оружейку.
Когда он понял, что зеки покинули СИЗО №1, Николай набрал пороху никак не меньше трёхлитровой банки, вокруг валялись просто горы разобранных патронов, он буквально сидел на пустых гильзах. Первым предзнаменованием, что он остался один, а враги, для которых он готовил взрывной сюрприз уехали в неизвестном направлении, было появление животных возле решётки окна оружейки. В коридоре послышался хруст костей, треск рвущегося мяса, животные поедали своих убитых товарищей, а значит тот гнилостный запашок, что стал появляться в воздухе, скоро исчезнет, нечему будет гнить.
То, что животные не смогут сломать железное заграждение, он не сомневался: тут нужен был другой подход. Тупой и грубой силой вырвать толстые металлические прутья – очень затруднительная задача.
Но подкралась другая беда. Он уже настолько привык к мысли, что ему вот-вот суждено умереть, что, осознав, что беда его миновала и ему суждено ещё какое-то время пожить, Николай впал в депрессию. Он не спал двое суток, готовился к одному из самых важных событий в его жизни. Николай искренне верил, в то, что есть два события в жизни человека, которые стоят, чтобы уделить этому время и силы – это рождение и смерть, всё, что между ними, именуемое жизнью, называется суета и выживание. Теперь вся подготовка к достойной смерти потеряла значение и переведённые тысячи патронов на начинку для взрывного устройства – зря потраченное время.
Усталость взяла свое, и Николай, расположившись прямо на полу, подложив под покалеченную ногу, за которой он перестал ухаживать, как только понял, что живым ему не вырваться, сетку с луком, а под голову пятикилограммовый пакет с рисом, мгновенно уснул, несмотря на то что животные довольно-таки громко дребезжали решёткой, пытаясь её сломать.
Сколько он проспал, Николай не знал, потому что когда он засыпал, за окном была ночь, проснулся он по-прежнему в темноте. Но, проснувшись, он почувствовал себя выспавшимся, отдохнувшим, лишь нога ныла тупой болью. Вокруг была тишина, что показалось странным для Николая. Найдя фонарик, что лежал сбоку, он, не вставая с пола, включил его.
Животные никуда не делись, стояли плотной стеной