находясь в черте мегаполиса, мог войти в нее везде и всюду. И мог там оставаться вечно. Даже не заботясь о том, что его физическое тело погибло.
Весь мир изменился до неузнаваемости. Жители мегаполисов, там, где виртуальная реальность была общедоступна, работали и жили теперь только в виртуале, совершенно не заботясь о том, что происходит вокруг в реальном мире. А жители сельской местности бросали свои дома и шли в мегаполисы в поисках лучшей жизни.
Роботы заменили людей на производствах: фабриках и заводах, но вскоре перестали быть там нужными. Люди жили в виртуале, где было доступно все, что они хотели. Единственное, что могло их обеспокоить, – это атомные электростанции, от работы которых зависело существование виртуала. И роботы были отправлены туда, для сохранения контроля.
Мир изменился. Вскоре после появления общедоступного виртуала за бессмысленностью и бесполезностью были упразднены семьи и трудовая деятельность. Государства исчезли. И мир превратился в вечный праздник.
Марк даже не сразу понял, что происходит, что мир изменился, а сам он почему-то остался прежним. Сначала его просто не понимали, потом высмеивали и под конец пытались лечить, называя его состояние болезнью, но ничего хорошего из их затеи не вышло. Он просто не хотел принимать мир таким, каким он стал.
Марк провел несколько месяцев в реабилитационном центре, прежде чем его признали невменяемым и выставили вон. И хоть таких, как Марк, проходящих принудительное лечение в реабилитационном центре, было много, но лишь немногие из них не смогли отказаться от прежнего мира. И лишь единицы покинули мегаполис. Они уже были не нужны новому миру. А новый мир не нужен был им.
Марк и сам не мог понять, почему он вдруг решительно покинул мегаполис и отправился в путь. Он мог попытаться жить и в мегаполисе. Обычной жизнью. Без всякого виртуала. Но все, что он хотел, – это тишина. Мегаполис всегда был полон неясного шума, даже после того, как практически все его жители ушли в виртуальную реальность. Гудела паутина оптоволокна, звенели стекла небоскребов. Даже смог, тяжелым, удушливым покрывалом накрывавший мегаполис, как иногда казалось Марку, издавал звуки, которые до дрожи в пальцах пробирали его тело.
Мегаполис не умеет сводить с ума в тишине. Он делает это под звук аплодисментов, шокирующих новостей, крики и матерную брань, веселый смех в прокуренном кафе, визг шин и стук каблуков по дорогам. Даже тогда, когда эти звуки больше не раздаются в реальном мире, а слышны только в виртуале.
Но никто этого не замечает. Звук настолько сильный, яркий, море красок в безумном экстазе – это засасывает как липкое болото, и не замечаешь, как оказываешься на самом дне. Чувства атрофируются, и нет больше романтики, нет больше часов молчания с другом. Нет больше длинных записей от руки в дневнике. Нет тишины. Вот почему здесь можно быть сумасшедшим. Все слишком оглушены, чтобы это заметить. А те, кто могли что-то заметить, сами уже сошли с ума.
Когда Марк отказался от прелестей и возможностей виртуальной