отвар мальчишке. Сегодня он уже не капризничал, выпил все одним глотком. Я погладила его по голове, прислушиваясь к своим ощущениям. Огонь уже стремительно тек по моим рукам без усилий. Чернота рассеивалась, серела, – но полностью еще не ушла.
Мы ушли с Любавой в лес. Грибы пошли в лесу, нам их надо было много набрать и обработать. Пока ходили по лесу, – Любава все переживала, что гости уедут, не закончив лечение. Но видимо, увидев результат, они решили лечение пройти до конца. Они прожили у нас еще около недели. Мальчишка днями носился по двору и саду, спокойно усаживался только поесть. Видно, было – как ему надоело лежать. Мать его, немного успокоившись, очень помогала нам с грибами. Чистить их и надевать на толстые нитки для сушки – та еще работа. Да и супруг ее, потолкавшись без толку по двору, переколол все дрова, – натаскал воды для бани и душа. Темнота в голове ребенка светлела и наконец,– разошлась. Любава показала как еще и оберег от порчи на малыша сделать. И потихоньку от его родителей, я, играя с ним, сделала ему наговор на здоровье и закрепила своей силой. Надеюсь, поможет. С такими – то родителями для него это будет не лишним. Наговор на оберег я делала первый раз. В тетрадке Любавы было написано,– обнести больного своей силой и закрепить наговором и запечатать. Н – да и думай, как это обнести, да закрепить. Я представила свою силу тонкой прозрачной и очень плотной тканью, и сделала жест руками, как бы оборачивая мальчишку в кокон. На секунду мне показалось, что я даже увидела красноватое свечение вокруг него ровным контуром. Пока оборачивала, читала.
– На тебе моя защита, крепкая как стена каменная. Ни пробить, ни отворить ее никому. Ни какой болезни не добраться. Ни слову или взгляду злому или завистливому. Закрепляю. Запечатываю своей волей.
Помочь или сказать, правильно или нет, я сделала, было некому. Любава оберегов не делала, сила у нее ведь была небольшая. И она хоть и называла себя знахаркой, по своей природе была скорее сильной травницей. Даже сейчас я часто думала о том, что во многих случаях я могла бы лечить без отваров и зелий, голой силой, что обычной знахарке не доступно. Но пока я только училась и придерживала свои мысли при себе.
Когда гости уехали, мы облегченно вздохнули. Ох и душные же они. Любава показала мне толстую пачку денег.
– Отец ребенка заплатил. Я еще столько за работу никогда не получала. Да и не бралась никогда за такое. Это все твой талант и мое воспитание,– заключила она.
Ей было и приятно и страшно.
Осенью мы простились с лесным Хозяином на зиму. Все лето мы, уходя в лес, брали для лесного Хозяина хлеб, и хоть показывался нам он не часто. Но я заметила, что за чем, бы мы ни шли, нам всегда открывалась тропинка в нужное место. Даже хворост попадался толстыми короткими ветками, как нарубленный, обычно на выходе из леса. А сегодня Любава сказала, что Хозяин нам покажется последний раз в этом году. Хлопот у него много перед зимней спячкой. Поэтому кроме хлеба Любава приготовила ему конфет разных и сахар рафинад.
Хоть он и скрывает, – засмеялась она, – а любит сладкое, надо его побаловать, он мне всегда помогает,