стей от управления культуры, хронический ларингит и остеохондроз шейных позвонков.
Ещё Вероника Захарова трепетно относится к тесному сексуальному белью, крему тирамису и релаксации в освежающем душе. Но сейчас она мучится неподвижностью под высокой, в потолок, наряженной ёлкой в пустом зале, увешанном флажками и фонариками. На ёлке устало мигают ленты гирлянд, в рваном непредсказуемом ритме окрашивая сцену, заиндевелые окна и саму Веронику в розовый, изумрудный, больнично-жёлтый цвета.
Заведующая клубом в васильково-голубом костюме Снегурочки беспомощно скрючилась под ёлкой среди ватных хлопьев и запутанного серпантина. Лежащая на правом боку Вероника плотно и толсто связана мебельным двусторонним скотчем в синюю и белую полоску, из-за чего напоминает сладкую новогоднюю посылку.
Её руки в голубых снегурьих варежках (в тон остальному костюму) заломлены за спину, полиэтиленовая плёнка туго охватывает запястья и локти, в несколько слоёв обкручена вокруг плеч и груди. Этим же скотчем плотно упакованы её икры в блестящих кожаных сапожках, и размашисто, от уха до уха перехвачен слипшийся от жары полуоткрытый рот женщины. Язык и зубы пленницы намертво прильнули к изнанке полосатого полиэтилена. Вместо членораздельных звуков завклубом способна издавать лишь глухое ворчание, какое издаёт собака, если у неё отнимают кость.
Выпрямиться Веронике не даёт ловкая стяжка из скотча, которая оборачивает ей подколенные сгибы и крепко прижимает бёдра к животу, согнув пленницу в три погибели, словно портновскую линейку. Захарова может только лежать или сидеть в позе Алёнушки на камушке, почти касаясь пухлых коленок забинтованной нижней челюстью. Шубка сзади приподнялась, обнажая танкерный, глобусный зад, облитый карамельно-молочной лайкрой колготок, украшенных чёрными бабочками.
Одна из бабочек раскинула крылышки точь-в-точь на влажной, выпуклой ластовице в женской промежности. По двум штрихам оборок, словно вкруговую проведённым циркулем, отлично видно, где именно под колготками влажные белые трусики «танго» облегают спёкшийся пах Вероники. Насколько внушителен женский зад, обтянутый белым шёлком, настолько же миниатюрными кажутся эластичные трусики.
Спелость ягодиц Захаровой подавляет и завораживает всех знакомых мужчин. Её «пятая точка» в колготках и трусиках чем-то походит, как если бы на грузный Ноев ковчег натянули ленточку от матросской бескозырки.
Стреноженная Снегурочка-Захарочка отлежала себе плечо, её подташнивает, в горле першит. Клейкий пластырь скотча, занимающий половину лица, туго собрал в кучу щёки, губы и подбородок женщины. Руки за спиной вспотели в рукавичках, скотч поперёк запястий тормозит ход кровообращения, локти тоже болят. Трусики защипнули тело резинками, чувствительно сжали интимную часть Вероники, там всё задохнулось от жары. Упругие колени блестят от лайкры, свет бросает тени полумесяцем, будто серебристые лезвия турецких сабель. На капроновые ягодицы и коленки налипло конфетти.
На связанной Веронике Андреевне театральный ансамбль сказочной героини: шуба, шапка, сапоги, рукавички. Рыжеватые непослушные кудри рассыпались по отложному воротнику голубой переливчатой шубки из бархата, украшенной снежинками. Шапочка с меховой опушкой съехала Веронике на один глаз, по согнутой спине стекает искусственная пышная коса, пришитая к шапочке с исподу. На женщине изящные белые сапожки до колен, а бёдра, как уже говорилось, обтягивают тёплые лайкровые колготки молочно-карамельного оттенка с роем бабочек.
Перед аппетитной Снегурочкой-Вероникой на полу стоит картонная табличка. Издевательская надпись гласит:
«Игорю – от Деда Мороза. С Новым годом!»
Вероника Захарова закрывает серые, выразительно накрашенные и подведённые гелем глаза. Она целый час пыталась вырваться из клейких пут, прогрызть осточертевший кляп из скотча, но лишь впустую израсходовала силы. Сейчас её, оклеенную полиэтиленом Снегурочку, наверняка изнасилуют и унизят прямо под ёлкой в пустом банкетном зале. Насильнику всего-то нужно немного стянуть с пленницы трусы и прилипшие карамельные колготки, мокрые от боли, бесплодного барахтанья и ненависти. Забирайте сказочную красавицу, пользуйтесь на здоровье!
За дверью зала слышатся шаги. Злобный карлик Игорь идёт за своим подарком.
***
Вот колготки-то Веронику и подвели. Точнее, подвело отсутствие юбки и вызывающий снегурочий наряд… Нет! Если уж по порядку, то вначале Веронику подвёл неуклюжий Витька Макинцев, из-за которого пришлось снять платье и во время выступления сверкать ляжками на весь зал. При выходе из автобуса Витька спьяну наступил ей на подол длинного голубого сарафана, поддетого под шубку Снегурочки. Не чуя подвоха, Вероника шагнула из автобуса на землю, раздался мерзкий треск – и серебряное шитьё с мишурой, пущенное по оборке, оборвались напрочь вместе с частью юбки.
Запаренная Захарова матерно отлаяла растяпу Витьку при всех, прикинула ущерб, понесённый костюмом, – безобразный отпечаток грязного ботинка на голубом шёлке смотрелся как разлив мазута по поверхности океана, остатки мишуры болтались куцей бахромой, всюду вылезли нитки и скрепки. Реанимировать злосчастный